class="p1">— Тут ты прав. Гаусу нельзя такую подставу с рук спускать. Это даже не бомба в машине, а угроза жизни и твоему дару, — Хомячкович ещё раз тяжело вздохнула. — Тогда придётся пойти по другому пути. Не могу пока раскрыть деталей. Но знай, даже если мы с Лей-Лей поможем, не факт, что всё закончится благополучно.

Магистр открыла было рот, сжала пальцы в кулачок, но, как обычно, ничего не произнесла. Ей удивительным образом удаётся сочетать порывистость в действиях, повышенную эмоциональность с рамками приличий. Наверное, за это сухая на эмоции Лей Джо и ценит их с ней дружбу. Они как могучее дерево и тёплый летний дождик.

— Я вам доверяю, — пытаюсь подбодрить напряжённо топчущуюся Хомячкович. — Раз есть способ решить проблему без Гауса, им и воспользуемся.

Магистр, с сомнением фыркнув, стала шагами мерить кабинет. Прикинула что-то в уме, глянула на меня оценивающе и махнула рукой.

— Будет непросто, — Эмилия, хмурясь, достала из кармана телефон. — Мне надо получить разрешение от Лей-Лей. Жди здесь.

Суровый взгляд магистра упал на Рюхея, шокировано поглядывающего на пустую бутыль эфира в моих руках.

— Студент, сиди тут и смотри. Если Довлатову резко поплохеет, сразу зови меня, — она, махнув рукой, указала на дверь. — Я буду в коридоре.

Хомячкович вышла, и что удивительно, Куроки-сан продолжил молчать. Посмотрел на шкаф-сейф, на пустой кабинет целительницы, потом на меня как на какое-то заморское чудо.

— Спрашивай уже, — поморщившись от дискомфорта в духовном теле, смотрю на друга. — Что именно тебя интересует?

Хлопая глазами, японец секунды три собирал мысли в кучку.

— Все знают Лей Джо и эту, — Куроки махнул на дверь, — Хомячкович. Ветеран войны в Северной Византии и звезда целительского дела из распавшегося Югославского Королевства. Две звезды-целительницы, причём обе старшие магистры [5] и гордость Академии. У Эмилии медали за службу в тылу, у Лей Джо тройное гражданство и куча орденов за битвы с австралийскими орками двадцать лет назад.

Куроки, выпучив глаза, тычет на дверь.

— Почему ты и я знаем их, мне понятно, — наконец японец перешёл к сути. — Но они-то тебя откуда так хорошо знают? Да ещё и влезают в разборки с призывателем-абсолютом [7]? А этот Язва… твой дед, что ли?..… Погоди! Да быть такого не может.

Рюхей, открыв рот, уставился на меня.

— А ведь похож, — наконец произносит он изумлённо. — Так ты внук Геннадия Саваки по прозвищу «Язва»⁈ Вот откуда тебя столь звёздные магистры знают. Они же… ай, ладно. Ты не осознаёшь всю глубину того, насколько они обе невероятны.

Усмехнувшись, не стал ничего отвечать другу. Поняв, что не стоит ожидать развёрнутой истории, Рюхей недовольно фыркнул.

— Теперь понятно, почему девки к тебе липнут.

— Просьба не распространяться, — говорю абсолютно серьёзно. — Как видишь, иметь таких родственников, как мой дед, не всегда безопасно для жизни.

Рюхей, чуть подумав, неуверенно кивнул.

— Извини, Довлатов-сан. Как-то не подумал, до каких проблем тебя мой дурной язык довести может.

Хомячкович не было уже больше часа. За это время поглощённый эфир из бутыля успел рассеяться по духовному телу, но его тут же как пылесосом начал поглощать контракт с Матерью Чудовищ. Мана вообще восстанавливаться не успевает. При этом мне продолжает становиться хуже.

Наконец магистр вернулась. Эмилия, застыв в дверях, читала что-то на телефоне.

— Лей-Лей и Килли дали добро. Твоего железного водилу я предупредила. Он поехал на склад в районе порта. Мы воспользуемся малым кругом телепортации Академии.

Мне секунд пять потребовалось на то, чтобы понять услышанное. Магистр из-за Куроки чего-то не договаривает? Видимо, так.

Опустив голову, Рюхей поплёлся к выходу из кабинета.

— Увидимся, Довлатов-сан, — пробубнил он грустно напоследок.

Пока запирали дверь и забирали мой почти позабытый рюкзак, Рюхей уже покинул коридор. Вроде бы мелочь, но почему-то вид грустно бредущего Куроки врезался в память. Ведь парень, как и я когда-то, крутится как может. Налаживает связи, ищет способ заработать и устроить свою жизнь в Аране. А я фактически сам задвигаю его на второй план. Ладно… как разберусь со своими делами, подумаю как ему помочь.

Махнув рукой в сторону южного крыла Академии, Хомячкович пошла вперёд, с кем-то на ходу переписываясь по телефону. Буквально за первым же поворотом коридора нам неожиданно повстречался сам Андреас Гаус.

— О, студент Довлатов! — нагло ухмыляясь, он осмотрел меня с ног до головы. — Ещё раз поздравляю вас с успешным заключением контракта.

— Да как тебе… — Хомячкович дёрнулась было меня прикрыть, но я довольно грубо её остановил, подняв руку.

Призыватель с лёгким удивлением глянул на целительницу, перевёл взгляд на меня.

— Господин Гаус, вы ничего не хотите мне сказать? — спрашиваю твёрдо.

— Пейте побольше воды, — Гаус криво усмехнулся. — Слышал, в первые сутки после призыва, новички испытывают сильную жажду. Особенно если у них нет таланта к призыву.

— Вот как? Воды попить значит, — отвечаю, с усмешкой глядя в наглые глаза Гауса. — К счастью, я целитель, а не призыватель. Ваш учебный предмет в Академии для меня не обязателен. Думаю, мы с вами больше не увидимся.

Губы абсолюта [7] изогнулись в кривой ухмылке.

— Жа-а-аль! Ведь вы первый студент на моей памяти, на чей зов откликнулась сама Матерь Чудовищ. Серьёзное достижение, знаете ли! Как говорил мой отец Хайрем Гаус: «в любом деле главное — не перестараться». Он, кстати, знаком с вашим дедом, Геннадием Саваки.

Хомячкович с тревогой глянула на телефон.

— Нам надо идти, — магистр положила руку мне на плечо. — Будет желание, потом померяетесь у кого язык длиннее. Линейку можешь не приносить. И так выиграть сможешь.

— Эм… что? — Гаус удивлённо уставился на целительницу.

Эмилия потащила меня дальше по коридору.

— Чтоб ему пинцет во время операции в заднице забыли! — прошипела она чуть тише. — Мало того, что под дверью караулил. Так ещё и яиц совсем нет. Даже в устроенной подставе признаться смелости не хватает.

— Так вы Рюхея из-за этого… — дошло до меня наконец.

— Да, из-за него, — Хомячкович махнула рукой себе за спину. — Эта проблемная личность нас даже сейчас подслушивает. У абсолютов [7] слух такой, что он при желании может расслышать биение твоего сердца. Где ты всё это время находился, Гаус прекрасно знал, так как удерживает печать призыва открытой. Она как компас указывает направление.

Пазл в голове начинает складываться в единую картину. Так Хомячкович намеренно вывела Рюхея из-под удара? Чем меньше японец знает, тем меньше к нему будет вопросов.

— Возьму детскую линейку. — ловлю на себе удивлённый взгляд магистра. — Ну знаете, покороче. До пяти сантиметров. Большая в случае господина Гауса не пригодится.

Так, разговаривая ни о чём, мы с Эмилией дошли до малого телепортационного круга Академии. Магистр запитала его своей маной, ввела