тридцать невидимых до того спецназовцев на дальнем конце поля, метрах в пятидесяти от нас. Постояв немного, они исчезли, и поле опять стало унылым и пустынным.

– Теперь я дам команду всем этим подразделениям, чтобы они начали передвижение, – стал говорить, воодушевляясь, понимая, что всё увиденное нас поразило, капитан. Он опять засвистел. – А вас прошу наблюдать. Обо всём увиденном докладывать немедленно…

Мы задвигались, стали переговариваться, благо было разрешение тыкать пальцами в сторону «привидений», но ничего толком так и не увидели. Мне казалось, что на выжженной местности я видел какое-то движение, старался вглядеться в это место, но как будто бы скатившийся камешек на обугленных склонах на мгновение двинулся и затих. Трава и прочая растительность лишь колыхалась от небольшого ветерка. «Да они лежат и не двигаются…» – предположил Володя Помазков. «Нет! У них там ямы, выкопанные заранее. Там они и спрятались!» – сказал Халбаич. Так продолжалось минут десять-пятнадцать. Устали глаза всматриваться непонятно во что. «Наверное, опять нас дурят», – думалось мне.

Луис – так звали капитана – прохаживался перед строем, вслушивался в нашу непонятную для него речь и, как бы разговаривая с нами, повторял два знакомых русских слова: «Ни-ет! И…» Потом, резко выхватив свисток, он издал пронзительную трель. Неживое поле опять медленно задвигалось, и на нём выросли бойцы войск специального назначения. Только теперь они все появились в других местах. Те, которые были перед нами, оказались уже в стороне, справа. Те, которые были в самом центре выжженной зоны, оказались на её краю. А самая большая группа и далёкая от нас – вообще около деревьев на опушке джунглей, скрываясь от нас всё дальше и дальше.

Методический приём, который применял преподаватель, был очень эффектный и безусловно достиг цели. Мы были поражены, восхищены и готовы к освоению учебного материала. Капитан – видно, что очень опытный офицер, – был полностью удовлетворён произведённым эффектом. Мы его, как говорится, зауважали. Напряжение непонимания было снято.

Рассмотрев в перерыве бойцов, которых, по одному из каждой группы, пригласил Луис, ощупав маскхалаты, автоматы и поглядев на перемазанные лица, мы перешли к главному – к технике передвижения.

Один из офицеров-преподавателей (их на наших занятиях всегда было несколько) стоял перед нами уже не в своей вьетнамской распятнёнке, а такой же «голый», как и мы. Даже более того: майки на нём не было, а из одежды – только шорты, сумка и автомат. Он был босиком. Невысокого роста, тело, состоящее из сухих мышц и сухожилий, смуглая кожа и карие живые глаза – эта фигура с автоматом и сумкой через плечо представляла собой очень необычную, экзотическую картину. Он напомнил мне какого-то африканского воина из племени диких сыновей джунглей. Правда, и мы, по нашему виду, были из этого же племени…

Хорхе, старший лейтенант, стоявший для демонстрации перед нами, по команде капитана повернулся к строю боком, согнулся, практически наполовину, выставил вперёд автомат, как будто бы прицелился во врага, и, высоко задирая свои голые ноги, медленно, очень плавно двинулся вперёд. Корпус его в движении застыл над землёй и поплыл. Движения ног напоминали повадки огромной цапли. Стопы осторожно ступали, ощупывая землю, как будто там были гвозди и стекло или какая-то раскалённая поверхность. Со стороны это, конечно, выглядело очень необычно. Я никогда, даже в самом смелом сне, проходя обучение в своём военном училище, не мог себе представить такое передвижение на поле боя.

Прозвучала команда Луиса: «Стой!» Хорхе остановился и очень медленно, как будто бы на голове у него стоял полный стакан воды, и он боялся не то чтобы его уронить, а даже пролить каплю драгоценной жидкости из сосуда, стал медленно, но при этом плавно опускаться на землю. Прежде чем лечь, его сухое чуткое тело зависло над землёй на расстоянии двух-трёх сантиметров. Он опирался только на предплечья и пальцы ног. Автомат лежал на кисти руки. Тело его, и это удивительно, стало «ощупывать» землю… Он нежно «потрогал» землю сначала бёдрами, затем животом и грудью. Лёг, всё время пристально глядя в сторону противника.

Капитан пояснял происходящее:

– Это – основное движение на поле боя… Тело полностью оголено, чтобы солдат мог почувствовать растяжки от мин… Высоко поднимает ноги – будто перешагивает растяжку внизу… Осторожно ставит ногу на землю – проверяет: нет ли мины под стопой.

– Это невозможно! – начали возражать мы все сразу.

– Через некоторое время придёт чувство осязания, как на кончиках пальцев. Вы же можете кончиками пальцев в темноте найти даже горошину на полу? – в свою очередь спрашивал нас Луис.

– А скорость передвижения? Пока дойдёшь – война закончится!

– Напоминаю. Это – скрытое передвижение. В атаку мы бегаем так же быстро, как и другие. И убегать умеем быстро, – пошутил капитан. – Когда с поля вы смотрите на кромку леса, что вы там можете заметить? – задал вопрос преподаватель уже после наших шуток о том, кто как быстро убегает…

– ?! Лес и лес…

– Сам по себе лес невидим…

– В смысле?

– Вы не обращаете внимания на деревья. Они сливаются: одно… десятое… сотое. Плавно покачиваются от ветра. Что там? Тишина, спокойствие, – продолжал разъяснять Луис. – Вы сможете увидеть только движение… Вспорхнувшую птицу… Идущего человека…

– !

– Если на опушке леса будет двигаться Хорхе, – преподаватель показал на старшего лейтенанта, – и двигаться скрытно, вот так же плавно, без резких движений, он сольётся с лесом и для наблюдателя будет невидимым. Вы будете смотреть на него, но не будете замечать его… А если это будет происходить в тёмное время суток?..

– А ещё будут применены такие средства, как маскировка! – проговорил Виктор Васильевич, многозначительно поднял палец вверх и уж затем перевёл фразу капитану.

– Да, да, с маскировкой, которую вы увидели, будете невидимы… Теперь – ночь, и взлетела осветительная ракета… – Луис подал команду: «Стоп!» Хорхе стал медленно опускаться на землю…

– Посмотрите! Если он, когда ракета пошла вверх, резко упадёт на землю…

– Его заметят…

– Ракета идёт в свою высшую точку. В ночи, согласитесь, звук её слышен издалека, – Луис почти навис над Хорхе, разводя над ним ладонями, показывая свет. – Так же с подъёмом ракеты по полю и опушке леса медленно двигаются тени. И ещё одна тень, наш Хорхе, также медленно двигается вниз. Он не выделяется из общего хода событий. Ни быстрее, ни медленнее. Он – слился с пространством…

Теперь всё происходящее производило на меня впечатление, как на первоклассника. «Как же силён преподаватель, а методически как всё продумано!» – думал я и был очарован предметом изучения.

С нас сняли майки и тапочки. Поставили в