Я скрещиваю руки на груди.

– Сомневаюсь, что существует разновидность CZ88 без побочных эффектов. И почему ничего об этом Зике не всплыло раньше?

Она достает из своей сумочки толстый конверт и обмахивается им.

– Может, никто не сделал ему правильного предложения? Десять штук, легко.

– Десять тысяч? За то, что я приду на вечеринку?

– Множество людей хотят встретиться с тобой. Лицом к лицу.

Мой пульс ускоряется.

– Где же подвох?

В глубине души я уже знаю. Только одна кучка ненормальных готова общаться со мной, не надевая респиратора.

Тот крупный парень подбирается ближе, держа руки в карманах.

Женщина с фиолетовыми волосами отвечает:

– Никакого подвоха.

Она облизывает губы.

– Ты сможешь отлично повеселиться и заработаешь – может, даже еще больше. У меня есть пара приятелей, у которых карманы глубже, чем ты можешь себе представить.

Она улыбается, и ее пристальный взгляд навевает мысли о шакалах.

Я тяну Сэмми и Эви за руки.

– Домой. Сейчас же.

Никто из них не спорит. Мы спешим прочь, но я оглядываюсь назад и вижу, как эта женщина и ее приятель смотрят нам вслед. В выражениях их лиц нет ни капли сочувствия или доброты. Внутри у меня все сжимается, оттого что они остаются на месте, удовлетворенные тем, что меня так легко выследить.

Тот парень посылает мне воздушный поцелуй.

По дороге домой я постоянно поглядываю в зеркала. Когда я сообщаю Сэмми, что сегодня мы обойдемся без других магазинов, он лишь пожимает плечами, будто уже привык, что я его подвожу.

Я еду кружным путем, чтобы убедиться, что нас не преследуют, и паркуюсь перед нашим домом сорок минут спустя. Мы тщательно рассматриваем окрестности, прежде чем выйти из машины и начать проталкиваться через столпившихся репортеров. Хотя к этому моменту я уже должна была бы к ним привыкнуть, вопросы, которые они выкрикивают, ранят меня будто выстрелы.

– Без комментариев, – отвечаю я, подталкивая Сэмми вперед.

В дверях Эви обнимает меня особенно крепко.

– Не позволяй психам и хейтерам выбить тебя из колеи. Они в меньшинстве. Нас больше – считая и меня.

– Прости за то, что было. Ты самая лучшая, Эви.

– Уж какая есть. Просто не лезь на рожон, ладно?

Изящной походкой она идет прочь, но в ее позитивном настрое чувствуется наигранность.

Дома мама сидит одна за обеденным столом.

– Мы собирались пообедать вместе, разве нет?

Я хлопаю себя по лбу.

– Ах да, конечно. Извини. Мы выехали поздно.

Скоро она узнает, что я открыла свой геном для всех желающих.

Она приносит куриный суп с кокосом и карри, с терпким и вяжущим привкусом лемонграсса. Мы с Сэмми садимся за стол вместе с ней.

Я внимательно рассматриваю ее, пытаясь различить признаки неустойчивого настроения и обнаруживаю, что она спокойна – такой я еще не видела ее с момента возвращения.

– Мам, а не могли бы мы еще раз поговорить об участии Сэмми в испытаниях AV719?

Она стукает поварешкой по краю кастрюли. Ее лицо выражает смесь страха, вины и гнева.

– Больше никто и никогда не будет давать моим детям что-то, что может им навредить. Не обсуждается.

– Но предварительные…

– Эйслин, прекрати. Может, ты и способна использовать свои новые таланты, чтобы убеждать остальных в чем угодно, но я не буду рисковать жизнями моих детей.

– Суть жизни в том и заключается, чтобы рисковать и делать ставки.

– Вовсе нет. Я думала, ты-то усвоила этот урок.

Теперь ее лицо излучает всеохватный ужас и ярость. Готова поклясться, что у нее стало больше седых волос, чем месяц назад.

Ладно, время попробовать другой подход. Я мимоходом упоминаю предстоящую встречу в «Nova Genetics». Может, если сегодня я выступлю по-настоящему блестяще, я докажу ей, что многие люди по-прежнему доверяют генной терапии.

В ее взгляде по-прежнему видна настороженность – но и облегчение, что я сменила тему.

– Уверена, что хочешь в этом участвовать?

– Это мой долг. К тому же, эти люди могут инвестировать средства в исследования, которые помогут вылечить не только CZ88, но и другие генетические нарушения, такие как муковисцидоз. Так или иначе, я не хочу, чтобы моя жизнь свелась к участию в незаконном эксперименте.

Мама роняет несколько капель супа на стол и берет салфетку, чтобы вытереть их.

– Твоя жизнь значит очень много, в особенности для тех, кто любит тебя. Вместе мы сможем все это пережить.

Это больше похоже на ту жизнерадостную маму, к которой я привыкла. Я стараюсь выглядеть той ответственной дочкой, к которой привыкла она – мою посуду после обеда, чтобы она могла поспешить к очередному клиенту, встречу с которым она перенесла.

Может, я могу сделать еще что-нибудь полезное – отвезти Сэмми в другие магазины. Но я выглядываю из окна и вижу огромную толпу журналистов – это заставляет меня передумать. К тому же, пока мы обедали, Сэмми не переставал кашлять.

Мой телефон вибрирует. Сообщение от Джека.

ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ВИНОВАТЫМ ИЗ-ЗА ВЧЕРАШНЕГО.

Я пишу:

Я ТОЖЕ.

МОЖЕМ ВСТРЕТИТЬСЯ СЕГОДНЯ?

На долю секунды мое настроение улучшается, но я тут же понимаю, что мы не сможем увидеться:

СЕГОДНЯ МНЕ НУЖНО ПОЙТИ НА ОДНО МЕРОПРИЯТИЕ В NOVA GENETICS. ЗАВТРА?