– Люблю вечеринки и порой позволяю себе бокал вина, – пробормотал Дэв. – Но не употребляю наркотиков и не вожусь с теми, кто этим увлекается.

Я оделась быстрее и терпеливо мялась у двери. Замечание хозяина вызвало у меня удивление.

– Разве наркотики могут так пахнуть? Мне всегда казалось, будто курительные смеси воняют резиной…

Дэв безрадостно усмехнулся и выдал:

– Так то синтетические, дешевые. «Его Высочество именинник» изволят курить опиум.

– О! – воскликнула я. – Вроде это вещество используется для обезболивания.

Дэв застегнул последнюю пуговицу на пиджаке и позволил банщице завязать ему галстук.

– Мир флоры и фауны полон тайн и противоречий, – заметил он между делом, – то, что для одного яд, для другого спасение.

Всю обратную дорогу Дэв хмурился и почти не разговаривал. Возвратившись домой, он принял ванну и попросил дворецкого принести в апартаменты какао и сладости. Пригласил меня разделить с ним «скудную трапезу».

Я окинула взглядом гору печений и сладких булочек и предупредила:

– Боюсь, после таких угощений наберу лишний вес, стану грузной и неповоротливой и не смогу выполнять обязанности телохранителя.

В родном дворце к Дэву вернулось приподнятое настроение. Он похлопал себя по бокам и насмешливо покачал головой.

– Не бойся, не растолстеем. Я знаю отличный способ сбросить лишний вес!

Упрашивать дважды меня не пришлось. Сладости были редкостью в рационе «птенцов», потому я потянулась за приглянувшейся булочкой с повидлом и почти всю ее запихала себе в рот.

– Угу, – пробубнила в ответ. – Какой?

– Не разговаривай с набитым ртом, – рассмеялся Дэв и погрозил пальцем. – Иначе мне придется удвоить количество занятий по этикету.

Вспомнив о Лине и его нравоучениях, я поперхнулась. Закашлялась и приняла от хозяина кружку с какао – настоящую, вместительную и прочную. И держать ловко, и пить одно удовольствие. Вроде бы мелочь, но так приятно, что Дэв обо мне позаботился.

Сделала глоток обжигающе горячего напитка, не сдержалась и расплылась в широченной улыбке.

– Так и быть, сегодня вечером потренируемся по максимуму. И начнем с пробежки.

Дэв помотал головой, отставил в сторону свою чашку и возразил:

– У меня другое предложение. Хочешь покататься?

Я наморщила нос и фыркнула:

– Нет. Опять Михей заставить прокладывать курс. Да и размяться на корабле не получится.

– С чего ты взяла, будто я говорю о корабле? – Дэв потянулся за новой порцией какао и бросил на меня испытующий взгляд.

Заинтриговав, как ни в чем не бывало, продолжил прием пищи. Я хотела отомстить ему молчанием, но моего терпения хватило ровно на минуту.

– А о чем же?

– Лошади! – сообщил Дэв и многозначительно поднял вверх указательный палец. – Это особенный способ передвижения, который не идёт ни в какое сравнение с полетом на бездушном механизме. Только представь: ты мчишься, как ветер, став единым целым с другим организмом. Настоящий шквал эмоций: уверенность, смелость, сила.

Дэв рассказывал, мечтательно закатив глаза. А я чувствовала, как моя челюсть плавно отпадает, но не могла ее остановить. Аж руки зачесались, до чего захотелось испытать те чувства, что описывал хозяин.

Моя реакция повеселила Дэва и заставила воспрянуть душой.

– Да, свежий воздух и общение с братьями меньшими пойдет нам обоим на пользу, – сообщил он. Утер рот салфеткой и приказал: – Отчитаюсь перед отцом и сразу же отправимся.

Он поднялся с кресла и, прежде чем предстать перед Императором, связался по комлинку с конюшней. Попросил приготовить Буцефала и Ромашку.

Одни имена этих лошадок вызвали у меня бурю восторга. Буцефал представился мне таким же своенравным и горделивым, как его тезка – конь Александра Македонского. А вот Ромашка наверняка покладистая и тихая, как скромный полевой цветок.

– Она именно такая, – нещадно вторгся в мои мысли хозяин-эмпат.

Но я и не подумала сердиться. Иногда мне даже нравилось, что он понимает меня без слов.

– Ромашка прежде принадлежала моей матери, – добавил Дэв. – Отец говорит, будто они были настоящими друзьями.

– Мне очень жаль… – проговорила я «дежурную» фразу утешения. Хотела добавить что-то еще, но со словами у меня туговато.

– Я почти не помню свою мать, – разоткровенничался Дэв. – Она умерла почти сразу после моего рождения.

Понимая, что лезу не в свое дело, я все же спросила:

– А почему Император больше не женился? Твой отец еще довольно молод…

Дэв уже стоял возле двери, но мои слова задержали его. Он присел на краешек оттоманки и посмотрел на меня угрюмо. Словно нехотя ответил:

– Возможно, отец боится новой привязанности, но я предпочитаю думать, что он все еще не забыл мою мать. Раньше во дворец часто прибывали дамы, желавшие заполучить титул Императрицы. Но поняв, что им светит только участь фавориток, быстро возвращались восвояси.

Дэв отвернулся и обвел пальцем узор на обивке оттоманки.

– Отец исполнил свой долг перед Империей и подарил ей наследника престола. Теперь очередь за мной.

Я хватанула ртом воздух, сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу. Что угодно, только не дать хозяину почувствовать мою боль. Пожалуй, это самое сложное испытание. Невыполнимое.

– Аделия хорошая девушка, – сдерживая дрожь в голосе, проговорила я. – Умная, образованная… настоящая Императрица.

Дэв покивал головой. Поднял взгляд на меня – задумчивый и немного печальный.

– Она хороший человек, подруга детства. Но я никогда не рассматривал ее в качестве будущей супруги. Аделия мне как сестра.

Радостный возглас, готовый сорваться с моих губ, застрял где-то в горле. Я прокашлялась в кулак и уже спокойно произнесла:

– А что думает об этом сама Аделия? Ей наверняка до чертиков хочется примерить корону.

Дэв улыбнулся. Протянул руку и дотронулся до кончика моего носа.

– Как ни странно, но Аделия тоже не в восторге от предстоящего союза. И не испытывает ко мне романтических чувств. А ведь для девушек это важно, правда?..

– Что важно?.. – я сделала вид, будто не поняла, о чем идет речь.

– Быть на одной волне со своим избранником, – мягко произнес Дэв. – Чувствовать родство душ и сходство интересов.

Его голос манил и завораживал. Взгляд голубых глаз пронизывал насквозь, будто электрический разряд. Как загипнотизированная, я перехватила ладонь Дэва и прижала к своей щеке. Прикрыла глаза от удовольствия.