- Твой малец где сейчас? – Этот жесткий вопрос военного был адресован прадеду Кита.

Тот ответил, как было задумано: Коля Демидов по ночам спасает дом от зажигалок и порой, бывает, умается да и заснет на чердаке. Вот и сейчас там.

Пришельцы помолчали секунды три.

- Демидов Никита, подойди, - велел гражданский в кепке.

Фонари, между прочим, опустили в пол.

Кит с достоинством поднялся, открыл глаза и посмотрел: так и есть, гражданский – справа, военный – слева, а за ними – Петр Андреевич, наверно, мучающийся тем, что по-другому в это военное время поступить не мог, так было нужно.

И тут Кит увидел, что военный привычным движением расстёгивает кобуру и достает пистолет. Ну, этим Кита уже было не напугать. «Ну, это – фигня у вас будет!» - даже весело подумал он.

Штатский отступил на пару шагов в сторону и осветил военного в синей фуражке. А тот просто взял свой пистолет как-то странно, поперёк, подошел к стене, – да как треснет изо всех сил рукояткой пистолета по циферблату старинных часов-ходиков!

Часы дрынкнули, Петр Андреевич горько ойкнул. А военный в синей фуражке еще поддал часам снизу – и они грохнулись со стены на пол.

Кит все понял. Штатский-В-Кепке мог и не приказывать-предлагать:

- Показывай мощь, если ты оттуда.

- В сторонку отойдите, - в меру вежливо попросил Кит. – А то стеклом это… лицо порезать может.

Штатский-В-Кепке злобно крякнул в значении «ну, дерзкий пацан!», но отошли оба.

Кит управился секунд за десять. Искорки-звездочки засверкали, ящичек ходиков завертелся над полом, полыхнуло…

Кит, как заправский фокусник, подхватил часы одной правой – левую он на всякий случай спрятал за спину – и в свете фонарей, поднатужившись, повесил обратно на стену.

Ходики благодарно ходили-стучали, опаздывая теперь минуты на полторы, не больше.

- Ух ты! Колька бы видел! – храбро подал голос Петр Андреевич.

Пришельцы из госбезопасности мрачно навели на него лучи своих страшных глаз-фонарей и ничего не сказали. Сказали Киту. Вернее сказал один Штатский-В-Кепке:

- Собирайся.

- Я и так готов, - честно признался Кит. – Давно уже…

- Значит, пошли, - реализовал свою долю команд военный.

Погон еще не было, и Кит не понимал старых знаков отличия. Военный был в звании капитана НКВД.

Значит, пошли. Все было продумано заранее: Штатский-В-Кепке выдвинулся первым, за ним пристроили Кита, за Китом – его прадед, а замыкающим стал капитан в синей военной фуражке, он так и не убрал пистолет в кобуру.

Петр Андреевич успел сверкнуть глазом – подмигнуть Киту виновато-подбадривающе. Смысл этого взгляда-молнии можно описывать на нескольких страницах. Но если коротко: прости, внук, меня тут прижали те, что по грешной земле ходит, а не по небесам, но они – тоже за победу, и ты на них не серчай, так нужно, а еще нам помогут и те, которые наверху, и они этим, что внизу, когда надо, особые приказы отдадут, так что держись, внучёк!

Вот честное слово – Кит в ту минуту ни на кого не сердился, всё и всех понимал и прощал.

Спустились во двор. Штатский-В-Кепке велел прадеду садиться во вторую машину, которую вел военный, а сам указал Киту на первую. Кит полез на переднее сиденье, получив с тылу одобрение – «Верно!».

Штатский-В-Кепке быстро обошел авто сзади и сел водителем. В машине попахивало бензинчиком и еще чем-то металлическим.

Выехали. Потом петляя по закоулкам, выбрались на широкую дорогу между невысоких, тёмных домишек, и вскоре Кит увидел впереди, справа от дороги, знакомый ориентир – здоровенную черную архитектурную болванку с плоской чашей наверху: украшение при въезде на знакомый до боли Крестовский мост над широкими железнодорожными путями.

А с моста съехали направо, к зданию Рижского вокзала. Всё, и вправду, как будто повторялось – только бы без страшной полыньи в перспективе! Пока без полыньи…

Остановились прямо у входа в здание. Штатский-В-Кепке повернулся вполоборота к Киту.

Кит не видел его сурового лица, но оно, мясистое и плотное, как большая сырая картофелина, давила на него сквозь тьму.

- Теперь по делу говори, - сказал Штатский-В-Кепке так, будто разговор между ними прервался всего пару секунд назад, а не ехали они по ночной Москве в суровом молчании военного времени.

- А что? – немного растерялся Кит.

- Кто тебя сюда послал, хоть знаешь? – со странным смешком спросил Штатский-В-Кепке.

- Ну, типа, Председатель земного шара, - честно ответил Кит.

- Вот так – всего земного? – как-то не шутя, уточнил Штатский-В-Кепке.

- Ну да, он так говорит, - пожал плечами Кит и добавил: - Но похоже на то.

- Жаль, что он вместе с тобой сюда не заехал… - сказал, опять не шутя, Штатский-В-Кепке.

- Зачем?! – не понял Кит.

- Посоветоваться с товарищем Сталиным, - раскрыл большие чаяния Штатский-В-Кепке. – Помочь как-то… хотя бы неприметно. Обсудить обстановку в мире. Прошлое и будущее земного шара обсудить.

«Ага, почистят прошлое так, что по истории нечего проходить будет…» - подумал Кит, а вслух стал жаться:

- Я не знаю его планов. Я, вообще, в политике ни бум-бум.

- Плохо у вас там, в будущем, дело политинформации поставлено, - осудил Штатский-В-Кепке. – Ну ладно. Короче. Задание свое знаешь?

И вот тут Кит почувствовал подвох. Глаз штатского он не видел – уж очень темно было, несмотря на Луну снаружи, а фары оба водителя выключили, - но понимал, что тот, даже не видя и Кита в упор, все равно сразу просечёт любое враньё.

- Не полностью, - хитро ответил Кит, точно зная лишь то, что местные спецслужбы знают про «браслет разрушения». – Мне он сказал только, что надо взять браслет, а что с ним делать, скажут на месте.

- А где он у тебя? – вдруг спохватился Штатский-В-Кепке.

- А он там, прямо внутри руки, - снова не погрешил ложью Кит и осторожно, с опаской коснулся своего левого запястья, всё еще зудевшее, как от ожога. – Я же ненормальный. Типа, мутант… Сами знаете.

Штатский-В-Кепке полминуты посидел в молчании. Кит подумал, что в то время еще не знали, что такое «мутант», и теперь этот особист прикидывает, что сказать, чтобы не выглядеть тупицей из прошлого… Но оказалось, что тот прикидывает другое – как побыстрее и пояснее загрузить оперативную память Никиты Демидова наиважнейшей информацией, раз уж Кита не проинструктировали в будущем, а переложили ответственность