— Так что произошло? — ласково поинтересовался Тарас.

— Ты только представь! Я не успела выйти из кабинета врача! Даже до парковки не дошла! А она уже звонит мне и ставит в известность, — Иветта ни капли не успокаивалась, наоборот, пыхтела и кипела еще больше, — Что выбрала дизайн детской комнаты и заказала наряды для малыша в доме Монтини! Вот как так, а?! Как мне ей объяснить, чтобы она перестала ко мне лезть?! Я знаешь, всерьез раздумываю, а не нанять ли мне киллера!

— Дизайн детской? — широко улыбаясь, переспросил Тарас.

Иветта вздохнула и осторожно кивнула.

— И наряды от Джузеппе? — еще шире, сверкая белоснежной улыбкой, продолжал переспрашивать Вольных.

— Да, — кивнула Иветта.

Широкая улыбка мужа и ласковые, горячие прикосновения пальцев, распахнувших шубку и прокравшихся под тонкий свитер, умело успокаивали разнервничавшуюся девушку. И Иветте оставалось только кивать и вздыхать.

— Давай сэкономим на киллере и лучше повторим наш медовый месяц? — предложил Тарас, — Ты, я и бунгало. Поваляемся на песочке. Погреем косточки. Нервишки подлечим.

— Если ты отключишь режим тирана и разрешишь мне все-все, что я захочу, — прищурилась Иветта, выдвигая свое условие.

— Дизайн детской? — вновь спросил Тарас, а его руки уже накрыли плоский животик, и большие пальцы выводили замысловатые узоры поверх ремня джинсов, — И как скоро мне нужно успеть сделать кроватку?

— До декабря, — тихо пробормотала Иветта.

Тарас уже сидел на краю стола, а Иветту устроил между своих разведенных ног, не позволяя жене отстраниться, да она, собственно, никуда и не вырывалась. Замерла в ожидании поддержки от самого любимого и родного человека.

— Времени мало, — сокрушенно покачал головой Вольных, но глаза его сияли радостью и счастьем, — Я только-только отдал заказ Пал Палычу, теперь Барину нужно. И как все успеть!

Иветта видела, что муж шутит. Все он успеет, и все у него получится. Несколько долгих мгновений девушка смотрела на своего полубога, не замечая никого вокруг.

— Если вы закончили, то вернемся к обсуждению серьезных вопросов? — словно нехотя, вторгся в идиллию супругов голос Барина.

Иветта удивленно изогнула бровь и, чуть отстранившись от мужа, взглянула на брата.

— Мне позвонить Груне и поинтересоваться, что может быть серьезнее детей? — хищно ухмыльнулась Иветта, мысленно выстраивая разговор с подругой.

— Да я так, просто поинтересовался, — проворчал Василий, поднимаясь из-за стола, — Ребят, кажется, совещание мы отложим на завтра.

— Отличная идея, — поддержал Пал Палыч, пожимая руки мужчинам и провожая их из кабинета.

Василий Павлович предпочел быстренько скрыться, максимально незаметно, и позвонить жене. Опередить, так сказать. Мало ли, сестренка сдержит слово, и придется ему, Барину, оправдываться и извиняться перед женой за свои опрометчивые слова. А поскольку жена в положении, и гормоны скачут со скоростью света, то извинения могут и затянуться. Нет, лучше уж подстраховаться сразу.

Пал Палыч вышел из кабинета, прикрыв двери и предупредив секретаря, что Тарас Наумович никого не принимает, и вообще, рабочий день у него закончился.

А чета Вольных осталась в прежнем положении, обнимаясь и целуясь, поздравляя друг друга с грядущим пополнением.

А спустя час, Иветта, разомлевшая от жарких ласк, сидела в руках мужа, закутанная в его рубашку, и грызла шоколадный батончик. Тарас, лениво улыбаясь, перебирал длинные спутанные темные прядки волос, пропуская их сквозь пальцы.

— Давай телефон, — проворчала Иветта, аппетитно слизывая остатки шоколада с кончиков пальцев.

— Зачем? — посмеивался Тарас, ему совершенно не хотелось никуда двигаться, даже рук не хотелось отрывать от желанного тела любимой жены.

— Позвоню бабуле, скажу, пусть скидывает мне на почту эскизы детской комнаты, — ворчливо пробормотала Иви, — Все равно, заниматься ей больше нечем. А так, хоть какая-то радость и нужное занятие.

— А как же киллер? — расхохотался Тарас.

— Бог с тобой, принцесса! — Иветта шутливо толкнула мужа в плечо, а потом и провела по кончику носа мужа пальцем, перепачканным в шоколаде, — Ты вообще о чем? Какой киллер?!

— Знаешь, мне кажется, бабушка очень сильно изменилась, — вдруг серьезно проговорил Тарас, заглядывая в веселые искорки карих глаз, — Помолодела будто. И вообще…

— Перестала быть стервой? — с готовностью подсказала Иви, — Угу, а кому нужно сказать «спасибо»? Правильно, мне, любимой!

— Ведьма моя, — ласково рассмеялся Тарас, крепко обнимая любимую.

— Ну вот, а на свадьбе звал волшебницей, а теперь опять ведьма, — притворно сокрушалась Иви, целуя мужа в кончик носа и слизывая оставленный ею же шоколад.

— Спасибо, — проникновенно проговорил Вольных, отводя прядки волос с лица девушки.

— За бабушку? — догадалась Иви.

— За все, — исправил Тарас, — За бабушку. За семью. За тебя. За то, что ты у меня есть. За малыша. За всё.

— За хаос, в который превратилась твоя жизнь с моим приходом, — добавила Иветта, улыбаясь.

— И за это тоже, — согласно кивнул Тарас, накрывая припухшие губы жены своими.

Поцелуй с привкусом шоколада, нежности, страсти и глубокого счастья был сладок и ни за что Тарас не прервал бы его. А Иветта, купаясь в любви мужа, и даря ему свою, только крепче прижимала к себе горячее и жадное тело своего полубога.

* * *

Девушка, сидя на небольшой лавке, ужасно жесткой и неудобной, флегматично рассматривала замысловатые узоры паутины на сером бетонном полу. Длинные волосы девчонки были собраны и заплетены в красивые косы и перехвачены яркими резинками. Утепленный комбинезон и куртка надежно скрывали женственные формы, а очки в ярко-красной оправе прятали пытливый и цепкий взгляд ярко-зеленых глаз.

— Черепанова, на выход! — раздался громкий голос сержанта, открывшего замок, прочно держащий решетчатые двери.

Девушка послушно встала и, натянув на голову яркую шапку с помпоном, вышла из камеры, которую последнюю пару часов делила с путанами, алкоголиками и бомжами. Соседство, признаться, было сомнительным. Но Черепанова Амалия Герасимовна не могла предать своих убеждений. Пусть и ценой собственной свободы и нервов.

В длинном и узком коридоре девушку встретил высокий молодой человек. Стильное пальто, до блеска начищенные туфли и дорогой мобильный телефон в его руках выдавали в нем богатого и успешного бизнесмена.

— Что на этот раз, Амалия? — строго поинтересовался парень, буквально впиваясь в лицо девчонки строгим взглядом голубых глаз.

— Тигренок, — девушка потупила взгляд, от строгого «Амалия» ей стало не по себе.