— И? — поторопил парень Черепанову.

— Откуда у слуги народа, депутата Палевского деньги на белого тигра? — вздохнула девушка, — Парни выяснили, что у этого типа живет тигренок на даче, вот мы и решили спасти животное. Бодя, ты бы видел его глазки!

— Чьи? Депутата? — хмыкнул парень, пряча телефон в карман.

— Тигренка! — улыбнулась девушка.

Амалия тщательно прятала руки в карманы куртки так, чтобы парень не увидел длинные царапины и ярко-фиолетовый кровоподтек на кисти. Вышло так, что при задержании один из полицейских задел ее. Случайно, кажется.

— Тигренка, — повторил Богдан, он смотрел на девушку с высоты своего роста и думал, вот почему его угораздило влюбиться в эту бунтарку.

Сколько они вместе? Кажется, вечность. А каждый день с ней — словно аттракцион «Веселые горки», никогда не знаешь, куда занесет тебя следующий виток.

— Напомни мне, где ты должна была провести этот вечер? — вздохнул Богдан, понимая, что злиться на эту девчонку он не может, потакает каждому капризу и балует ее, и не может иначе.

— В клубе, на девичнике, — вздохнула Амалия, виновато опустив голову, — Солнце, да я бы успела, если бы не эти… Честно, я и платье приготовила. И девочки меня заплели. Красиво ведь?

— Красиво, — едва заметно улыбнулся Вольных, стягивая шапку с головы девчонки и позволяя пальцам пробежаться по замысловатому плетению из волос, — Когда повзрослеешь, Ами?

— Если повзрослею, ты меня разлюбишь, — вскинула девчонка голову и взглянула на своего красавца-парня.

— Дурочка ты у меня, — улыбнулся Богдан Тарасович, — Как же я тебя разлюблю?

— Вот на этот вопрос я бы предпочла не отвечать, — улыбнулась Амалия Герасимовна, — Вдруг ответ тебе понравится, и свинтишь от меня в дальние дали.

— Мечтать не вредно, — фыркнул Богдан, а потом серьезно потребовал от невесты, — Ами, детка, я всерьез думаю запереть тебя до самой свадьбы. Боюсь, что ты опять куда-нибудь влезешь. И все сорвется. А я, сама знаешь, не железный. И без того сколько тянули. Надоело.

— Не влезу, честное слово! — пообещала Амалия и прижалась щекой к рубашке, под тонкой тканью которой уверенно билось сердце, ее любимое сердце.

Богдан промолчал, но идею увезти и спрятать девчонку до свадьбы не отмел. Пусть медовый месяц начнется на неделю раньше. Все равно все дела он закончил раньше времени.

Амалия, совершенно позабыв обо всем на свете, обнимала своего жениха, прикрыв глаза от удовольствия. Может быть, он прав, и пора перестать бегать по приютам, спасая брошенных животных? Тем более, теперь ей нужно заботиться не только о себе, но и о крошечной жизни, зародившейся от их с Богданом любви.

Амалия настолько забылась и увлеклась, что вынула руку из кармана и, уже привычным жестом, погладила любимого по щеке. А потом и замерла, даже зажмурилась в ожидании надвигающейся бури.

Богдан осторожно перехватил тонкое запястье и повернул так, чтобы было видно в свете ламп.

— Кто?! — коротко, практически, выплюнул Богдан.

— Да там такая ситуация была, — оправдывалась Амалия, — Он случайно. Кажется.

— Кто?! — тихо повторил Вольных.

— Да брось, солнце, поедем домой, а? — попыталась отговорить Амалия своего разгневанного парня от мести.

— Быстро в машину! — коротко скомандовал Богдан и кивнул стоявшему в нескольких метрах от них водителю, — В машину!

Амалия предпочла не нагнетать и не спорить с женихом. Послушно кивнула и покинула полицейский участок в сопровождении водителя Богдана. А спустя полчаса в машину сел и сам Вольных. Амалия, прекрасно зная характер своего молодого человека, помалкивала и ждала, когда он немного остынет. Только осторожно переплела свои пальцы с его рукой и тихонько сжала. Девушке хотелось усмирить ураган чувств и почти животной агрессии, плескавшейся в теле парня. И поэтому, абсолютно не подумав о последствиях, Черепанова тихо проговорила:

— Поздравляю, ты скоро станешь папой.

Амалия почувствовала, как Вольных напрягся, словно хищник перед прыжком. Девушка даже зажмурилась, ругая себя последними словами, что вновь оплошала. Вот зачем? Нужно было дождаться подходящего момента. А потом уже… Вот почему она сначала сделает, а потом подумает?

— Тормози! — рявкнул Богдан, и водитель резко вдавил педаль в пол. Машина послушно замерла, а Вольных выскочил из салона.

— Какого хрена?! — заорал он так, что проезжающие мимо автомобили притормозили, а редкие прохожие испуганно подпрыгнули и торопливо скрылись из вида, — Какого, спрашиваю, хрена, ты беременная моим ребенком полезла за гребаным тигром?! И в ментуру! Какого хрена, милая?!

Амалия не придумала выхода лучше, кроме как разрыдаться. Позорно и громко, стирая ладонями слезы с покрасневших щек.

— Это последний раз, честно-честно, — всхлипывала Черепанова, — Правда-правда.

Богдан зарылся руками в свои короткие кудрявые волосы и с силой дернул, словно приводя себя в чувства. Девчонка, испуганным комочком, рыдала навзрыд, усевшись на бетонное ограждение, припорошенное снегом. Бетонное. Прямо попой. Беременная его ребенком. Беременная и любимая. До жути, до боли в каждом нерве.

Вольных с силой рванул девчонку на себя, опутывая руками, зарываясь лицом в ее волосы, приподнимая над землей и заставляя обхватить себя ногами за талию.

— Никаких приключений! — рваным, хриплым голосом требовал он, — Покой и тишина. Никаких тигров, волков, бродячих псов и ментов. Полный вакуум и изоляция. Живем в деревне у родителей.

— Хорошо, — послушно кивала Амалия, — Как скажешь, родной.

— Как скажу, — эхом повторил Богдан.

Молодые люди еще некоторое время провели вот так, наедине друг с другом на виду у всех. Разделяя свое счастье на двоих, баюкая его в колыбели своей любви. А потом, посетив травмпункт, после оказания квалифицированной медицинской помощи, молодые люди отправились в деревню к родителям Богдана, чтобы побыть вдали от суеты города, подышать воздухом, подлечить расшатанные нервы.

* * *

— Поверить не могу! — вздыхала Иветта, обнимая мужа.

Тарас и Иветта лежали в своей спальне, и если отец семейства лениво улыбался, то мать этого самого семейства находилась в состоянии тихого шока.

— А я очень даже могу, — возразил Тарас, — Из тебя выйдет отличная бабушка. Баба Ива — круто звучит.

Вольных рассмеялся, а Иветта шутливо стукнула мужа кулачком в плечо.

— Богдан слишком молод, чтобы стать отцом, а Ами вообще еще девочка, — продолжала вздыхать Иви.

— Ну конечно, — рассмеялся Вольных, — Богдану двадцать пять. А Ами на год старше тебя во время нашего с тобой знакомства.

— Как же быстро летит время, — сокрушенно покачала головой Иветта, — Я стану бабушкой. Обалдеть просто!