Изабель проглотила комок в горле.

— Он прелестен. Идеально передает ее живой характер, — выговорила она и поморщилась, сообразив, что, как попугай, повторила вежливые слова Эвелин.

Миранда повернулась к брату.

— А ты что думаешь, Фин? Твое мнение важно для Миранды больше всех прочих. — Он скорчила гримасу и поправила галстук брата. — Ты какой-то ужасно взъерошенный.

Изабель поспешно отвернулась, чтобы Марианна не заметила ее запылавших щек.

— Портрет не закончен. — Блэквуд отодвинулся и сам поправил галстук.

— Нет, но я понимаю, что имела в виду Миранда. Вместо проницательного взгляда взрослой женщины он нарисовал ей милую девчачью улыбку, — заметила Марианна.

— Она и есть девчонка, — настойчиво сказал Блэквуд. — И выглядит, как и должна — высокородной юной леди. Она же не очерствевшая куртизанка!

Марианна нахмурилась.

— Ну разумеется, она леди! Я же ничего другого и не имела в виду. Если бы ты хоть немножко разбирался в женщинах, Финеас, ты бы знал, что любая леди в возрасте Миранды мечтает выглядеть старше и опытнее, а матрона в моем возрасте или Изабель всеми силами желает казаться младше. Правда, Изабель? — обернулась к ней за поддержкой Марианна.

— Я… — начала Изабель.

— Изабель пока еще не впала в старческое слабоумие!

— Я этого и не говорила! — рассердилась Марианна. — Я всего лишь имела в виду, что дамы переживают по поводу своей внешности. — Она кокетливо поправила свои искусно уложенные каштановые локоны. В них блеснули бриллианты. — Изабель красивая женщина!

Блэквуд кинул на нее взгляд, подтверждающий похвалу сестры, но тут дверь снова отворилась. Он недовольно нахмурился.

— Мне казалось, что вход в эту комнату запрещен. К концу вечера весь Лондон увидит этот портрет. Если бы Августа догадалась продавать билеты, она бы сколотила еще одно состояние.

— Финеас! — Миранда заглянула в комнату, широко распахнув голубые глаза. — А я и не знала, что ты здесь. О, и Марианна, и леди Изабель! — Девушка быстро оглядела темные углы комнаты. — Надеюсь, Чарлза тут нет?

— Конечно, нет, — ответила Марианна. — Сегодня комната закрыта для гостей. Кто это там с тобой?

Миранда порозовела.

— Я привела мистера Филдинга посмотреть на портрет.

— Добрый вечер, — застенчиво произнес Гилберт Филдинг, входя внутрь.

Марианна негодующе выпрямилась во весь рост.

— Ты привела мистера Филдинга наверх? Одна?

Миранда вздернула подбородок.

— Мы не одни! И ты здесь, и Финеас, и леди Изабель!

— Этот спор может тянуться целый вечер, причем смысла в нем никакого, Филдинг, — сказал Блэквуд. — Поскольку Миранда хочет узнать ваше мнение, выскажите его, и мы все вместе сможем вернуться в салон.

Гилберт посмотрел на нарисованное лицо, сравнил его с настоящим.

— Нет, в жизни вы намного лучше, чем на этом портрете. Пытаться нарисовать вас — все равно что изображать аромат розы или то, как ветерок ласкает кожу. Даже самый лучший художник не сможет уловить вашу красоту.

По мнению Изабель, сладкая улыбка, которой Миранда наградила Гилберта, в точности походила на ту, на портрете.

— Вы никогда не думали сделать карьеру в политике или в церкви, а не в армии? — спросил Блэквуд. — Похоже, у вас настоящий талант.

Марианна хмыкнула:

— По-моему, нам пора спускаться.

Гилберт предложил руку Миранде, а Финеас двинулся к Изабель.

— О нет! — воскликнула Марианна. — Финеас, ты проводишь Миранду. Мистер Филдинг, будьте так любезны, сопроводите вниз Изабель.

Изабель почувствовала на себе взгляд Блэквуда, заметила, как заходили желваки у него на челюсти, когда она положила ладонь на прохладный шерстяной рукав Филдинга. Миранда же послала ей взгляд, полный пылающей ненависти, а Марианна торопила их всех вниз по лестнице.

— А ты не думал соблазнить Изабель Мейтленд? — спросил Адам.

Финеас через широкий дубовый стол уставился на зятя.

— Я имею в виду — ради информации о делишках Чарлза и его связи с Филиппом Реншоу, — добавил тот, самодовольно ухмыляясь. — Понятно, что особой привлекательности в этой мысли нет, но это же ради Англии и нашей миссии! Наверняка тебе и раньше приходилось очаровывать неинтересных женщин, — продолжил Адам, неверно растолковав молчание Финеаса.

Финеасу хотелось как следует врезать зятю кулаком, чтобы согнать эту самодовольную усмешку с его лица, но тот говорил правду, и он предпочел перевести разговор в более безопасное русло:

— Выяснили что-нибудь насчет ночных дел Мейтленда в гостинице «Боцманская красотка»?

Адам снова опустился в кресло.

— Еще нет, но один из моих матросов работает на владельца. Он сразу же сообщит мне, если узнает что-нибудь важное. Однако это займет какое-то время, а ведь существуют и более быстрые пути к тому, чтобы выяснить все необходимое.

Финеас проигнорировал этот намек.

— Твой человек знает в лицо Чарлза или Филиппа Реншоу?

— Нет, но Гиббс поймет, что перед ним джентльмен, если увидит его, в особенности если тот окажется не у места, как русалка в сети с селедкой.

Финеас не посмеялся над шуткой, Адам разочарованно нахмурился и заерзал в кресле.

— Ты на пределе, Фин, — сказал он. — Это меня тревожит. Изабель может знать что-нибудь такое, что значительно ускорит наше расследование.

— Изабель Мейтленд — подруга Марианны, Адам. Что скажет по этому поводу твоя жена?

— Думаешь, Изабель расскажет ей? — спросил тот. — Дамы вряд ли обсуждают свои постельные подвиги. Женщины по натуре скрытны, когда дело касается интимных вопросов.

— Это ты скрытный, Адам. А Марианна напоминает мне сыщика на задании, который должен вынюхать все секреты Лондона. И если дамы не говорят о своих приключениях, моя миссия невыполнима.

— Марианна не сплетничает, она просто очень наблюдательна. И если выражаться деликатно, это в крови у всех Арчеров.

Адам недолго выдерживал насмешливый взгляд Финеаса. Он встал и подошел к окну, выглянув на улицу.

— Ну ладно, забудь об Изабель. Полагаю, у каждого человека есть предел того, на что он способен ради страны. Я тебя не виню.

Он повернулся с неприятным блеском в глазах, Финеас невольно сжал зубы.

— Есть другой способ, мы можем использовать Миранду. Чарлз Мейтленд жаждет на ней жениться. Она будет наживкой, заманим его и…

— Нет! — отрезал Финеас. В нем боролись ненависть к Чарлзу и неприязнь к Адаму.