содержание объектного уровня. Метакогниция - это форма интроспекции - механизм, схожий с сенсорным восприятием, но направленный внутрь. Например, животные могут знать, что они знают (или не знают), глядя на содержание своей памяти, как предположил на примере человека Джозеф Т. Харт (Hart 1965). Однако, в отличие от предыдущего взгляда, осознание неконцептуального содержания мысли (например, животное знает о своей "силе памяти") рассматривается как достаточное условие для адаптивного поведения. Вам не нужно знать, что такое память, чтобы получить доступ к ее содержанию, так же как вам нужно знать, что такое голод, чтобы чувствовать себя голодным. Таким образом, метапознание может быть квалифицировано как первичная форма самосознания (Metcalfe and Kober 2005).

 

Обсуждение

Во-первых, обратите внимание на концептуальную сложность этой точки зрения. Предполагается, что рефлексивное самосознание встраивает мысль первого порядка (например, состояние памяти "взглянул") в мысль второго порядка ("у меня есть это состояние памяти"). Эта точка зрения подразумевает, что животные, не обладая соответствующими концептами, все же могут неконцептуально метарепрезентировать свои внутренние впечатления и ощущения. Но что может означать метарепрезентация мысли, если состояние, которое так метарепрезентируется, не является пропозициональным и если метарепрезентация не включает в себя никаких понятий для категоризации ее отношения к встроенному содержанию? (Обстоятельное обсуждение см. в Proust 2013: 142-144).

Вторая проблема для этой точки зрения заключается в том, что у людей интроспекция в лучшем случае может претендовать на доступ к собственным сенсорным состояниям и эмоциям. Пропозициональное содержание собственных установок, напротив, не поддается непосредственному восприятию внутренним взором (Carruthers 2011). Согласно этой точке зрения, вывод о содержании установок требует концептуальных интерпретаций того, во что человек верит, чего желает или что намерен сделать, а также направления чтения мыслей на самого себя, чтобы узнать, какой тип установки активирован. Следовательно, нелюди не могут сделать вывод о том, во что они верят или в чем не уверены.

Другое возражение против промежуточной модели МК, однако, указывает на альтернативное объяснение информационного источника метапознания, которое будет рассмотрено в разделе 4. Человеческие агенты не могут знать, что они помнят (или не помнят), путем интроспекции содержания своей памяти, как впервые предположил Харт (Koriat and Goldsmith 1996). Они скорее используют эвристические стратегии, основанные на прогностических, зависящих от активности сигналах, чтобы предсказать свою способность воспринимать или запоминать. Эти эвристики вызывают ноэтические чувства, которые направляют когнитивные решения (Koriat 1993). Согласно этой точке зрения, интроспекция внутреннего содержания мыслей больше не требуется, а представление о том, что неконцептуальные сигналы могут использоваться для мониторинга эпистемического успеха, полностью одобряется.

Некоторые сравнительные психологи, однако, попытались проявить упрощенчество, сведя метакогницию к познанию. Они утверждали, что информация, которую животные используют при выполнении задач, квалифицируемых как "метакогнитивные", имеет поведенческую природу, и что соответствующие способности на самом деле отражают подкрепление и чувствительность к вознаграждению, а не чувствительность к субъективной неопределенности. Теперь мы переходим к рассмотрению этого семейства взглядов - взглядов "без метакогниции".

3 Взгляды на отсутствие метапознания

3.1 Ассоциативные счета (АС)

Резко контрастируя с мнением МК, некоторые теоретики утверждают, что релевантная информация в задачах 1-3 носит исключительно поведенческий характер: отказ от участия и другие рассмотренные задачи могут быть решены на основе оперантного обусловливания. (Crystal and Foote 2009; Le Pelley 2014). Готовность животного отказаться от выполнения когнитивной задачи, с этой точки зрения, зависит от состояния мира, представляемого как достойное производства, а не от внутренней оценки собственной неуверенности агента или эмоциональной оценки. Такая интерпретация послужила основой для компьютерных симуляций, способных моделировать соответствующие корреляции между решениями животных и низкоуровневыми сигналами, где последние должны состоять только из наблюдаемых свойств, таких как прошедшее время, колебательное поведение и связанное с ним вознаграждение. Основное возражение, которое AA выдвигает против непарсимонических объяснений, заключается в том, что эксперименты с отказом от выполнения задания не позволяют провести четкое различие между решением животного - выполнить задание или отказаться - и отчетом об уверенности. Также было отмечено, что уверенность неотличима от таких переменных, как внимание и бдительность, которые могут быть обусловлены и влиять на выполнение задания. Можно резюмировать АА в виде следующих четырех утверждений:

1 Информация, задействованная животными в когнитивном мониторинге, носит поведенческий характер.

2 Отказ от участия - это когнитивное (а не метакогнитивное) решение, основанное на характеристиках стимула и выгоде.

3 Выгода - это то, что побуждает принимать решения.

4 Форма обучения - оперантное обусловливание через прошлые испытания.

В ответ на утверждение 3 AA экспериментаторы исключили прямое подкрепление из парадигмы задачи на выбор; несмотря на отсутствие информации о вознаграждении, животные сохранили способность к надежному выбору (Smith et al. 2006). Другой способ обойти ассоциативный подход заключался в сравнении свободного и принудительного выбора одних и тех же стимулов: систематическое увеличение числа успешных проб со свободным выбором по сравнению с принудительным предполагает, что в принятии решений участвовали эндогенные сигналы (Hampton 2001). Третий способ заключался в том, чтобы показать, что компьютерные симуляции, основанные на утверждении 2 AA, на самом деле не способны отследить паттерны реагирования животных, основанные на мониторинге (Smith et al. 2008, 2014).

Другой способ решения проблемы AA, однако, заключается в том, чтобы напрямую поставить под сомнение его первое положение, объединив вычислительный метод с анализом мозговых коррелятов перцептивных решений в условиях неопределенности у животных. В наиболее убедительном исследовании используется отчет об уверенности после принятия решения, что позволяет, в отличие от парадигмы отказа от принятия решения, собирать в каждом испытании как ответ на когнитивную задачу первого порядка, так и оценку уверенности (Kepecs and Mainen, 2012). Авторам удалось продемонстрировать, что уровень уверенности играет роль в принятии решений, которая не зависит от вознаграждения. Оказалось, что правильные и ошибочные ответы на один и тот же стимул систематически различаются по уровню уверенности. Одноклеточные записи в других исследованиях ясно показывают, что сигналы, которые крысы используют для оценки собственной неуверенности, включают в себя позднее начало, интенсивность (частота стрельбы выше при случайных результатах) и когерентность нейронной активности, вызванной в данный момент когнитивной задачей первого порядка (Kiani and Shadlen, 2009). Эти сигналы, однако, не связаны ни со стимульной информацией, ни с недавней историей вознаграждения: они генерируются текущей нейрокогнитивной активностью первого порядка. Отказ от 1 и 3, в свою очередь, избавляет от АА, как было сформулировано выше.

3.2 Исполнительный счет (ИС)

Другая версия взгляда на отсутствие метакогниции основывается на противопоставлении руководства к действию и самоатрибуции. Задачи 1-3 выше не могут быть квалифицированы как "метакогнитивные", потому что они вообще не касаются собственного познания. Ключевой вопрос - статус ноэтических чувств. "Что же