вредитель, что никогда не причинял никому вреда и портил все так, чтобы никто даже не отравился, внезапно использовал призрачный огонь? Почему именно его?

— Сэр Эшшот, — я подошла ближе и присела перед уничтоженным страшной правдой хранителем склада, — кто дал вам «Призрачное пламя»? Кто? Кто дал его вам⁈

Я практически сорвалась на крик, потому что… я уже знала ответ. Эльтериан наш первый приезд в Нандар превратил в триумф, для него это стало отправной точкой в битве за сердца народа. Но прибытие Каенара можно было превратить в трагедию столь чудовищную, что могла стоить жизни целому городу! И единственным, кому выгодно было поколебать всенародную любовь к Надежде Империи, был Эльтериан.

— Вы… — я поняла, что у меня дрожат руки, — вы ведь никогда не причиняли вреда людям, вы не убийца, вы… Вы не могли сделать это самостоятельно, вы…

— Асьен, — раздалось сверху, — все понимаю, у тебя маска на лице и ты умеешь держать себя в руках, но вот прямо сейчас у тебя, похоже, истерика, — произнес магистр Ксавьен.

Резко поднявшись, я поняла, что магистр прав — мне страшно и у меня истерика.

«Я найду» — одними губами произнес незримый для остальных тайный императорский страж.

— Отцеплю вагоны, как только достигнем вершины и территории вечных снегов, — сказало магистр Ксавьен.

— Полагаю, разумнее будет временно погрузить сэра Эшшота в бессознательное состояние, — сказал один из людей лорда Аскеа и нанес филигранный удар по затылку задержанного, погружая того в сон.

— Я провожу вас обратно, мадемуазель Асьен, — второй служащий Тайного департамента.

— Благодарю всех вас, — растерянно прошептала.

И покинула товарный вагон.

Но еще до того, как я дошла до дверей, те распахнулись и появился Каенар. Быстрый взгляд на меня и на магистра Ксавьена и кронпринц помрачнел. Затем пристальное внимание досталось трем полыхающим составам и лежащему на полу сэру Эшшоту.

— Что ж, работникам Тайного департамента следует отдать дань уважения, — медленно произнес Каенар.

— О, дань уважения вы будете отдавать гораздо большему количеству народа и уже совсем скоро. Идемте, господин, у нас очень мало времени.

* * *

Узнав о пожаре, да еще и пожаре, созданным призрачным огнем, делом занялся не только магистр Ксавьен, но и все остальные преподаватели. Единственным, кто проявил себя не самым достойным образом, стал ректор Нуэнта, который вместо того, чтобы тушить пожар, принялся избивать ногами бессознательного вредителя.

«Девять лет! Ты унижал достоинство моей академии девять лет!»

В общем и целом Каенару пришлось вмешаться, всех остальных ректор слушать отказывался, а магистра Ильхана и вовсе, взяв за шиворот, вышвырнул из поезда, так что магистру пришлось нас догонять, но догнать Императорский Восточный Экспресс дело сложное, и если бы не Каенар, синеволосому наставнику самого императора все еще пришлось бы бежать.

Когда вагоны удалось отцепить от основного состава и сбросить в залежи вечных снегов, я частично успокоилась. Призрачный огонь крайне опасен, даже когда кажется, что он потушен полностью, далеко не факт, что это действительно так.

После вернулся Каенар, отправленный мною в столицу за парадным мундиром, в котором проходил церемонию коронации в день объявления его наследным принцем.

Я в этот момент сосредоточенно писала.

— Асьен, это действительно необходимо? — небрежно швыряя драгоценное одеяние на мягкое кресло, мрачно вопросил он.

— Да, это действительно необходимо и даже не обсуждается, — я продолжа писать.

— Отлично, в таком случае ты наденешь это платье, и это даже не обсуждается.

Подняв голову, я с изумлением увидела, что свой костюм Каенар бросил, а вот платье для меня, то самое, что я надевала на свадьбу принцессы Алидан, он держал осторожно и бережно. Как и туфли. И ларец определенно с украшениями.

— Господин! — с раздражением воскликнула я.

— «Каенар», — с нажимом поправил он. — Мы теперь официально помолвлены, так что…

— Мой господин! — я вскочила.

— А вот «мой господин» звучит неплохо, ладно, можешь называть меня и так. Но учти, чтобы без приставки «мой» я этого обращения больше не слышал. И да, если ты хочешь выставить меня идеальным принцем, учти — я возьмусь учить данную речь только при условии, что ты наденешь вот это все и будешь моей идеальной принцессой. Кстати, я захватил тебе горничную из дворца, поможет с прической.

И бережно разложив мой наряд на диване, Каенар подхватил свой собственный и ушел переодеваться. А в купе, робко постучав, скромно вошла горничная. И это была не простая горничная — а личная помощница главной дворцовой фрейлины.

— Леди Сейридан просила передать вам наилучшие пожелания, — сдержанно произнесла горничная Ивель.

Мне еще в Серебряном дворце следовало понять, что она не простая девушка.

— Благодарю вас и рада снова видеть, — но это не было правдой.

* * *

Черно-золотое платье лишь на первый взгляд походило на то, что я надевала на свадьбу принцессы, едва коснувшись ткани, я осознала, что это совершенно иное одеяние. Легкая летящая ткань, многослойная юбка, полупрозрачные рукава. Гораздо более облегченный корсет. И вышивка — золотые рунические надписи перемежались золотыми драконами. Это не было нарядом леди из рода Риддан, это был наряд кронпринцессы. И когда Ивель открыла ларец и извлекла тиару, я лишь убедилась в своем предположении.

— Как давно было пошито это платье? — спросила ровным тоном.

— Достаточно давно, — уклончиво ответила горничная. — Его императорское высочество требовал поторопиться.

Кажется, я готова была закатить истерику прямо сейчас, но Нандар важный город, а я идеальная кандидатура на роль «идеальной принцессы из народа», в этом магистр Берион был совершенно прав. Что ж, по- видимому, мне придется сыграть эту проклятую небесами роль еще раз.

Глава 27

Каенар, поправляя запонки, появился к тому моменту, когда Ивель укладывала мне волосы.

Подошел к столу, сел, небрежно взял листы с речью и поинтересовался:

— Если я скажу, что ты великолепна, какова вероятность того, что в меня полетит эта сильно уступающая тебе в красоте диадема?

— Вероятность сто процентов! — и я швырнула кисть в шкатулку с косметическими средствами.

Да, я была великолепна. Будь оно все проклято, но я была великолепна! За десять лет я научилась красить несвое безумно красивое лицо , так, что оно становилось еще прекраснее. Мы будем стоять на платформе, в некотором отдалении от народа, и я подчеркнула глаза и губы, чтобы они выделялись даже на расстоянии. А так же скулы, брови, блеск теней, что должен был притягивать взгляд к моим глазам, и легкие румяна, подчеркнувшие холодный розовый подтон моей кожи. Точнее — не моей.

— Почему ты так злишься? — тихо спросил Каенар.

— О, даже не знаю! —