Способы мошенничества в нашем ремесле, о которых я уже упоминал, входят в категорию уголовно наказуемых действий, но два других, я собираюсь о них рассказать, представляют собой систематический грабеж. Они наносят огромный ущерб Высокой моде.

Сразу после войны был особенно распространен так называемый прокат моделей, чем занимались в том числе и нечестные на руку люди, и лишь в 1948 году удалось обнаружить главную прокатчицу, одну особенно ловкую американку. Через многих посредников – обычно частных клиентов – она закупала лучшие модели крупных парижских кутюрье. Вернувшись в Нью-Йорк, она организовывала краткий показ. Показ проводился как бы официально в «Плазе», и на него заранее рассылались приглашения. Тем не менее каждый приглашенный должен был оплатить свое посещение, это стоило от 350 до 500 долларов.

За эту цену он имел право унести понравившуюся модель и вернуть ее через три дня, тщательно скопировав ее. Если посетитель хотел получить большее количество моделей, то, соответственно, платил за это. Случалось, что желаемую модель взял другой клиент, тогда этому посетителю назначали дату, когда он сможет получить ее в свою очередь.

В 1948 году подобное копирование моделей стоило прокатчице нескольких миллионов франков, которые ей пришлось выплатить Синдикату Высокой моды, но тем не менее они продолжали свою деятельность, потому что в Америке нет закона, который бы это запрещал. Они сотрудничали с несколькими поставщиками одежды, те покупали модели для себя и таким образом пополняли нью-йоркскую коллекцию. В течение трех сезонов парижские кутюрье защищались, помещая тайные метки между подкладкой и тканью в каждом платье.

Поскольку любой закупщик обязуется не передавать ни одной модели другому профессионалу, то можно было обнаружить тайные обходные пути и схватить виновных с поличным на конце этой цепочки. На каждом показе в «Плазе» присутствовал представитель Синдиката Высокой моды. Под видом клиента он брал напрокат несколько платьев, распарывал определенный шов подкладки и сообщал номер по телефону. Так, мало-помалу, все поставщики американской прокатчицы были обнаружены. Стало известно, что некоторые модели проходили через Рим, где закупщик, стремясь получить двойную выгоду, копировал модели ночью и потом отправлял их самолетом в Нью-Йорк.

Во время этой борьбы с мошенниками мы стали маркировать модели, как это делали крупные прачечные. Маркировка наносилась несмываемыми и невидимыми невооруженным взглядом чернилами. И только осветив ткань определенным образом, можно ее увидеть. Ни одно платье не выходит из моего Дома без такого опознавательного знака.

За прокатчиками моделей последовали издатели альбомов с эскизами моделей. Процветание этой формы мошенничества – самой опасной, которая когда-либо существовала, – частично объясняется различиями между французским и американским законодательством, так как последнее более либерально относится к авторскому праву художников и коммерсантов.

Сразу после показов французских кутюрье, еще до того, как постоянные закупщики сделали заказы, подписчики получают на дом за тысячу долларов – эквивалент нашей страховки – альбом с эскизами моделей лучших домов моды. Если покупатель хочет приобрести другие альбомы, ему делают скидку.

Гриф Дома моды «Кристиан Диор», 1958. Фонд А. Васильева

Таким образом, не выходя из дома, он может располагать обильной информацией, а издатель еще требует хранить это в тайне под угрозой преследования!

Только в августе 1955 года более тысячи подписчиков получили альбомы с трехстами моделями ведущих кутюрье Парижа. Моя доля составила сто сорок две модели, из которых пятьдесят семь были абсолютно точными.

Используя без разрешения нашу коммерческую собственность, главный инициатор этой невероятной аферы вышел на такой торговый оборот, какого не достигали все наши дома от экспорта своих моделей. Наполовину законно, наполовину подпольно, с помощью рекламы этот издатель набрал подписчиков во многих странах Европы, таких как Швейцария, Германия и Бельгия.

В конце концов, когда этого злоумышленника разоблачили, он понял, что его разыскивают несколько кутюрье. Чем все это закончится? Этот процесс имеет огромное значение для Высокой моды.

Кто может снабжать издателя альбомов нашими эскизами?

Надо признать, что это люди, которых мы принимаем с самых первых дней коллекции, быть может, даже на показе, потому что альбом появляется самое позднее через четыре дня после него. Путем сопоставления информации различных домов моды можно заметить взаимосвязь между присутствием некоторых лиц и утечками информации, но наши подозрения еще не превратились в уверенность.

Мошенники, должно быть, исключительно способны.

Ранее я уже говорил, что пятьдесят семь из ста сорока двух моделей зимней коллекции были воспроизведены абсолютно точно. Возможно, плагиаторы рассчитывают, прежде всего, на свою прекрасную память, потому что невозможно зарисовать основную часть дефиле незаметно от ближайших соседей и наших наблюдателей в зале. Зато программки, которые мы раздаем приглашенным, могут помочь освежить им память. В любом случае, процент точности – увы! – весьма примечателен и свидетельствует об их исключительной наблюдательности.

Это очень неприятно. Кроме серьезного финансового ущерба, который нам причиняют мошенники, неприятно думать, что два раза в год мы открываем дверь и, может быть, даже объятья людям, которые пришли с преступным намерением украсть то, что вы создавали с такой заботой и с такими большими затратами.

Не обладая характером Шерлока Холмса или Мегрэ, я не хочу более вдаваться в эту болезненную тайну. Впрочем, я мало участвовал в событиях, о которых только что рассказал.

После первых двух показов я не задерживался в Париже.

Дом в Монтору. «Я хотел, чтобы этот дом стал моим настоящим прибежищем»

Если закупщик или журналист, ставшие уже друзьями, а не партнерами, еще не успели уйти в отпуск, я встречался с ними. Собираю и благодарю портних, швей, манекенщиц, персонал студии – всех тех, кто помогал мне создавать коллекцию и кто устал не меньше, чем я. Вместе мы проведем несколько спокойных минут вне обычной суеты.

После изнурительной работы в течение шести недель я мечтаю лишь о том, чтобы обрести спокойствие в своем доме в Монтору. Мне необходимы отдых и покой. В жизни я человек занятой, но по натуре очень ленив. Может быть, та ожесточенность и старание, с которыми я набрасываюсь на работу, выдают, в первую очередь, желание побыстрее ее закончить.