Снова в дело вступают мастерицы. Они ругают манекенщиц, потому что для их дорогого платья всегда не хватает почтения:

– Не садись, ты мне его помнешь!

– Не двигайся, ты деформируешь драпировку!

Их послушать, так модель – это предмет созерцания, почитаемый идол, который ни за что не должен двигаться и жить. Они говорят «мое платье», как подмастерье в Средние века мог бы сказать «мой шедевр». Мастерицы не одевают манекенщиц, нет, они лишь соглашаются засунуть живое тело в свое платье.

Со своей стороны, каждая костюмерша защищает своих «двух девушек» с невероятным пристрастием. Только они красивы, только они великолепно носят платья, только они достойны самого лучшего. Ради них они превращаются в церберов, иногда даже в воровок. Стоит только серьге, стразу, булавке или ленте исчезнуть из ящика их манекенщицы, костюмерши хитрят, мошенничают, чтобы найти их или украсть у соседки.

Примерка коллекции закончена, тяжелая работа манекенщиц длится около двух недель. Утром их фотографируют для Дома или для толстых журналов, после обеда показ, иногда их бывает по два в день, а вечером измученных «деточек» заменяют дублерши, чтобы представить отдельные платья закупщикам. После этих тяжелых двух недель манекенщицы приходит к трем часам дня и демонстрируют модели покупательницам.

И так продолжается до тех пор, пока не начнется подготовка следующей коллекции, без перерыва на летние и зимние каникулы.

Один или два раза в год моя коллекция «взлетает в воздух». Часто манекенщиц называют «послами элегантности», и в самом деле, профессия зачастую заставляет их ездить во многие страны мира: в Японию, Южную Африку, Грецию, Англию, Шотландию, Австрию, Италию, Южную Америку. Обычно небольшая команда, которой поручается представлять за границей моду сезона, состоит из восьми «деточек» и четырех костюмерш в сопровождении месье де Мосабре или месье Донати, руководителей рекламной службы.

За исключением Рене, которая совсем не любит уезжать из Парижа и никогда не летает на самолете (как я ее понимаю!), девушки с восторгом отправляются в путешествие. Это совсем не развлекательная прогулка, как многие себе представляют. Чтобы показать коллекцию, необходимо серьезно репетировать, и после показа манекенщицы даже и не мечтают о том, чтобы где-нибудь протанцевать всю ночь. Бытует еще одна легенда, что манекенщицы любят ездить по кабаре, веселиться, осыпаемые похвалами и отбивающиеся от тысячи услужливых поклонников! На самом деле их приходится заставлять куда-нибудь пойти, устроить скандал, чтобы согласились присутствовать на званом ужине. Невероятно, но даже любопытство не может их отвлечь от работы. К большому огорчению мадам де Туркхейм, после показа у «деточек» только одна мечта – ничего не делать и отдохнуть!

Манекенщицы очень привязаны к своим моделям. Чтобы в этом убедиться, достаточно во время путешествия или в случае изменения расписания доверить драгоценное платье дублерше.

Штатная манекенщица возмутится, утверждая, что та испортит его и растянет корсет. Ах! Этот корсет! Все стараются затянуть его как можно туже, и, чтобы избежать неприятностей, мадам де Туркхейм приходится искать дублерш с такими же тонкими талиями, как у «ее девушек»…

Конечно, манекенщицы часто и капризничают. Я знаю, что в Доме меня считают слишком снисходительным к их капризам:

– Господин Диор со своими манекенщицами! – говорят все вокруг.

Администрация считает, что я нанимаю слишком много манекенщиц и слишком много им плачу. Мастерицы ворчат, что я исполняю все их малейшие желания. Продавщицы называют их крайне избалованными. В ответ я молчу. Манекенщицы – это жизнь моих платьев, и я хочу, чтобы мои платья были счастливы.

Осеннее платье с муфтой от Диора, Париж, 1955. Фото – Андре Остье. Фонд А. Васильева

Я рассказал вам о платьях, о том, как их делают; о манекенщицах, которые их представляют; о профессиональных закупщиках. Думаю, теперь вы ожидаете, что я расскажу о тех, кто их в конечном счете носит.

Первые клиентки появляются, чтобы увидеть коллекцию в частном порядке, как только уходят последние профессионалы. Они чуть ли не пересекаются в дверях. Мадам Люлен, директриса отдела продаж, стойко ожидает тех, кого она отчасти нежно, отчасти иронично называет своими «дорогушами». Что же рассказать о клиентках? Как известно, я всегда хотел прослыть хорошим мастером и в то же время успешным коммерсантом. Первый и самый главный долг кутюрье, как и всякого коммерсанта, – хорошо обслуживать клиентов. Их требования зачастую беспредельны, и мы разорились бы, если бы постоянно им угождали. Но я всегда помню, что они имеют все права, в том числе и право их превышать.

Вот они уже идут.

При появлении покупательниц в Доме устанавливается другая атмосфера. Он всегда переполнен, иногда даже слишком (за сезон мы принимаем двадцать пять тысяч человек), но теперь рабочая атмосфера превращается в развлечение, по крайней мере для клиенток. Светский и наполненный сплетнями, подобно женскому клубу, Дом принимает тщательно отобранных посетителей, они приходят смотреть, а не слушать. Поэтому дамы обмениваются фразами о каникулах, о последних пьесах, завоевавших успех, о коллекциях других кутюрье, о последнем скандале… а взгляды устремлены на платья. Стоило только Клер исчезнуть в своем наряде новобрачной, как по рядам пронеслась дрожь. Продавщицы поспешили к своим клиенткам:

– Мадам предпочитает заказать это платье прямо сейчас?

Нет. Она лучше придет через несколько дней, чтобы спокойно выбрать платья в примерочной. Но пятьдесят других спешат купить его немедленно. И именно в этот момент нужно чудо, чтобы одно платье превратилось в множество.

Успешные модели должны быть размножены, как японские цветы в стакане воды.

Все покупательницы требуют свои модели одновременно, и, если приходится ждать, каждая расценивает это как личное оскорбление. Терпение редко сочетается с кокетством.

Прогулочная модель из шелкового атласа, Париж, 1955. Фото – Андре Остье. Фонд А. Васильева

Но вдруг дама, которой повезло и она получила вожделенное платье, не может его купить. Она с сожалением выпускает его из рук. И вот уже целая армия продавщиц готова схватить его и отнести своим клиенткам, которые угрожают уйти: «Решительно здесь ничего не хотят мне показать…» Таким образом, в примерочных происходят драмы в оборках и изливается гнев в кружевах, но все быстро улаживается. За серыми занавесями раздаются восклицания: