– У меня тоже, – признался Скандар. – Но мне кажется, что у нас хорошо получается.

– Думаешь?

– Ага. – Скандар встал и потушил лампу. – Только сделай одолжение и не нуди больше на тему, что из-за меня всему Острову придёт конец, ладно?

– Договорились, – усмехнулся Митчелл. И, помолчав, добавил: – Скандар, если у нас получится узнать о планах Ткача, ты же попытаешься ему помешать? Несмотря на опасность?

Скандар никогда не мог ничего изменить в своей жизни в Великобритании, но, возможно, ему удастся повлиять на что-то здесь. Он вспомнил слова Джоби: «Даже если ты можешь помочь, это вовсе не значит, что ты должен». Но Скандар был с этим категорически не согласен. Как он сможет прятаться в Гнезде, когда другим людям угрожает опасность?

И он сказал в темноту комнаты:

– Наверное, да.

Скандар не стал озвучивать ещё одну причину, почему он хочет больше узнать об элементе духа, боясь, что Митчелл не поймёт. Митчелл родился на Острове и был огненным магом, перед которым открылась дверь Инкубатора, где его ждал красный единорог. Он чётко знает, кто он. Но Скандар до сих пор чувствует себя чужим. Так было в Великобритании, и так продолжилось на Острове. Скандар не знал своей мамы, а о своём элементе ему были известны лишь те жалкие крупицы, которые он успел прочесть в «Книге Духа», да жестокие поступки Ткача. Но, узнавая больше о духе, он надеялся узнать больше о самом себе и наконец найти своё место в мире. И тогда ему, возможно, удастся что-то изменить.

Митчелл зевнул:

– Быть кому-то другом всегда так утомительно?

Глава шестнадцатая. Битвы в небе

Новость об отправленном в Гнездо подкреплении стражей разнеслась среди наездников, от слепышей до хищников, со скоростью лесного пожара. Но у самых младших ребят была и друга тема для жаркого обсуждения: декабрь сменился январём, и внезапно Тренировочное испытание, а вместе с ним страх оказаться в числе последних пяти, которые будут вынуждены покинуть Гнездо, уже не просто маячило на горизонте, а неуклонно приближалось.

К счастью, совет Агаты себя оправдал. Когда Скандар призывал элемент, который им задавали применить, одновременно с элементом духа, ему пусть и с натяжкой, но всё же удавалось контролировать Негодяя. В хорошие дни у Скандара получалось применять воздушную, водную, земную и огненную магию не хуже других. Конечно, этого было недостаточно, чтобы избежать участи кочевника по итогу Тренировочного испытания, но он хотя бы мог больше не бояться исключения посреди учебного года.

Но и это ещё было не всё: для слепышей наступила пора учиться летать, и Скандар, Фло, Бобби и Митчелл долго лучились самодовольством от того факта, что они летали ещё до первой тренировки. Через несколько уроков Скандар с гордостью убедился, что Негодяй очень быстрый – один из быстрейших в небе среди единорогов слепышей. А пока они осваивали технику взлёта и приземления и учились летать по ветру и просчитывать воздушные потоки, его мозг блаженно отдыхал от заседаний четвёрки, которые они проводили чуть ли не каждый вечер.

Как Фло и предупреждала, поиски духовного убежища шли без особого успеха. Митчелл много часов просидел в библиотеках за старыми картами Гнезда, но во всех книгах, которые могли пролить свет на эту тайну, нужные страницы были вырваны. Однажды вечером после очередной неудачи он даже расплакался, и это навело Скандара на мысль, что Митчелл беспокоится за своего кузена Алфи гораздо больше, чем делает вид.

Фло и Бобби тем временем облазили все мостики секторов стихий в поисках подсказок. Но на все попытки расспросить старших ребят, как островитян, так и британцев, об их собственных убежищах – конечно, без упоминания духовного – те лишь таинственно улыбались.

– Узнаете в следующем году, – пообещал один слётка.

– Сначала пройдите Тренировочное испытание, – снисходительно пропел представитель молодняка.

Скандар вёл поиски на земле, хотя это было всё равно что искать иголку в стоге сена: деревьев на территории Гнезда было не счесть, а Джоби упорно не открывал ему дверь и старался ни в коем случае не остаться со Скандаром наедине после уроков с британцами.

Когда они не были заняты поисками духовного убежища, четвёрка снова и снова проговаривала всё, что им было известно: Агата – Палач, Саймон Фэрфакс жив и на свободе, стражей убивают, люди пропадают без вести, Ткач каким-то образом связал себя с самым могущественным единорогом в мире, Великобритания в опасности и – самое важное – только Скандар может помешать планам Ткача. Проблема заключалась в том, что они терялись в догадках, в чём именно эти планы состояли.

Одним февральским утром, через пару недель после начала сезона воды, Скандар надел синюю куртку, повязал на шею мамин шарф и отправился к почтовому дереву. Внутри наполовину синей капсулы его ждало письмо от Кенны, и Скандар обрадовался небольшой передышке: знакомый почерк немного приглушит его страхи за сестру и папу, создав иллюзию, что их обычная жизнь дома далека от гибнущих стражей и планов Ткача, а потому ей ничто не угрожает. Хотя он и понимал, что это совсем не так.

Дорогой Скар (и Негодяй),

Ты спрашивал, как у нас дела, так я рассказываю. Я уже какое-то время сижу в чате, где помогают таким, как я, кому не повезло стать наездниками и кто так и не смог смириться с тем, что этого уже никогда не произойдёт. Только не вздумай себя винить, ты тут ни при чём. Просто иногда мир кажется мне серым, будто выцветшим. Мне везде видятся единороги. Они мне снятся. А вдобавок папа теперь, когда у него выдаётся хороший день, только и говорит что о тебе и Удаче Негодяя. И в какие-то дни я ничего не имею против, скорее наоборот, но в другие…

Скандар задохнулся от нахлынувшей на него грусти и чувства вины. Он так зациклился на поисках духовного убежища, что почти перестал писать Кенне. Из стойл ему по связи передался вопросительный пульс: Негодяй интересовался, что не так. Но Скандар, идя к нему, чтобы отправиться на тренировку, думал лишь о том, что у Кенны, возможно, был предназначенный ей единорог, и сейчас она тоже могла бы тренироваться в Гнезде, только уже как пискун: ведь если бы в ней признали духовного мага, она бы автоматически провалила инкубаторский экзамен. Сколько других духовных единорогов остались без наездников, обречённые на вечную смерть заживо? И во всём этом виноват Ткач.

Тень перед стойлом Негодяя заставила сердце Скандара дико забиться. Но,