своих детей здесь, то, как она будет относиться к их детям? И будет ли вспоминать своих, земных? Они ведь на тот момент, когда ее можно будет забирать на Харату, тоже будут далеко не детьми.

'И вообще, будут ли у нас с ней дети?' - мысли Александра метнулись в заоблачную даль.

Он уже знал о том, что возможно ему предстоит наследовать Дайанару, и это знание его совсем не вдохновляло - лучше уж пусть Эсарлухар... Слишком уж щекотливый вопрос тогда возникает, разрешат ли ему Асурендры остаться с Аней? Достаточно того, что Демиурги ждут их сына, и так слишком много еще непонятных моментов...

'Или они все-таки рассчитывали на то, что я сам откажусь?' - с сомнением думал Алекс, глядя на женщину почтенных лет, но невольно видел всю ту же двадцатилетнюю девчонку, что хранила память Сандриэля, Азалекса и его собственная.

'Зачем он меня прогнала?! Ну, зачем?!'

Дочь любимой человечки уже жила со своей семьей отдельно.

У Ани в шкафу над полкой с ракушками стояли две фотографии: красивая девушка (так похожая на мать) в белом свадебном платье с молодым человеком, нежно обнимающим свою невесту. Даже на фотографии видно, что влюбленная парочка счастлива. А на другой фотографии - лежавший на яркой пеленке голенький карапуз, только-только научившийся самостоятельно переворачиваться и довольно улыбающийся беззубым слюнявым ротиком. Выражение серо-голубых глазенок было пока еще не слишком осмысленным и ужасно удивленным.

Аня просила назвать внука Александром, хотя так и не смогла объяснить, чем именно ей нравится это имя, от которого как-то по-особенному тепло становилось на душе, словно она имела в виду кого-то конкретного, но так и не смогла вспомнить даже сама. Алексу было даже немного лестно надеяться, что Анька ассоциирует нового любимого человека, нового члена ее разросшейся семьи с ним. Может быть, и вправду говорят, что внуков любят больше, чем собственных детей? И еще Алекс очень надеялся, что Аня не забудет, когда он снимет ей блокировку памяти, о нем, об их встречах, об их сумасшедшей любви.

Тортик к чаю тоже был приготовлен Аней собственноручно, правда без особых изысков в украшении, так как гостей не ожидали, но Алексу было любопытно, да и выглядел он аппетитно, и он отрезал себе небольшой кусочек 'на пробу' от лежавшего на Анином блюдце. На вкус оказалось очень даже прилично - в меру сладким и просто таял во рту.

Алекс отошел к окну. Муж и сын появились на кухне, усаживаясь за стол. Да, пожалуй, он хотел бы, чтобы Аня так хлопотала возле него. Да что там говорить, если бы можно было забрать ее прямо сейчас, он сам готов был угадывать ее малейшие желания.

- Леша, сядь нормально, - сделала Аня замечание сыну.

- Ну, ма... - отмахнулся парень, сидя вполоборота к столу, как и высокий отец, у которого была та же многолетняя привычка.

Засмотревшись на какой-то сюжет по TV, Лешка неловко подцепил чайной ложечкой кусочек торта, и он шлепнулся на пол.

- Тааак, - зловеще начала Аня.

Сын быстро метнулся за куском, поднял его, подул и поднес ко рту.

- Ты сума сошел?! Выброси! - сморщилась Аня.

- Да ладно, мам, быстро поднятый кусок не считается упавшим, - засмеялся Лешка, однако послушно понес испорченный кусок в пакет с мусором. - Мам, отрежь мне еще, пожалуйста.

- Больше грязи - толще щеки, - усмехнулся Вадим, но перехватил у Ани нож, и сам отрезал сыну большой кусочек, компенсируя потерю.

***

Шачи действительно любила учиться. Для нее теперь дни летели за днями, складываясь в недели, месяцы, годы. Пусть она и была самой молодой ученицей у Наставника - это абсолютно не сказывалось на ее успехах. Теперь у нее уже не было времени, чтобы, не отрываясь, следить за так полюбившимся ей миром старшего брата, но все же она не забывала о своем первом увлечении. Наверное, именно поэтому первое, по-настоящему самостоятельное задание, данное ей, настолько ее обрадовало.

Ей поручили не просто провести наблюдение, но и определить, когда придет время для нового Послания Богини. Заставляя Александра отказаться от женщины из мира Старших, его заставили дать обещание отдать своего первого ребенка Демиургам, хотя он и не был здесь никому нужен. Но забрать его пришлось бы в любом случае - слово данное Демиургам должно исполняться. Девочка еще тогда считала, что это жестоко, но...

Теперь же она могла исправить и эту несправедливость. Хотя надо было еще подождать...

***

С каждым разом приходить на Землю для Александра было все сложнее и сложнее... Теперь он уже понимал, что не только Аньке, но и ему самому было необходимо, чтобы она прошла свой путь в этом Мире. И, если это ей давало возможность реализовать все свои возможности и положенные людям инстинкты (то есть, побыть и матерью, и бабушкой), пройти весь свой путь от рождения до старости, чтобы спокойно жить рядом с ним на Харате, то его учило терпению и пониманию, уважению к чужой судьбе такого важного для него существа...

Сегодня Анна была у дочери - отпустила молодых родителей на какую-то гулянку, а сама 'работала бабушкой'. Трехлетний мальчишка проснулся и потребовал маму. Алекс подозревал, что это он, немного промахнувшись при приземлении, неаккуратно задел игрушки в детской, которые с грохотом рассыпались с маленького столика на пол.

Аня была рядом с комнатой малыша, и быстро вошла, и теперь, уговаривая внука не капризничать, терпеливо принялась рассказывать какую-то сказку.

Маленький Сашка немного послушал, потом потребовал горшок, потом попить и вскоре угомонился, убаюканный тихой колыбельной. Сказку Аня так и не закончила.

Алекс во время Аниного самоотверженного укладывания полусонного ребенка, желая посмотреть, насколько ее хватит (а может, эгоистично просто решил, что не будет усыплять кроху, чтобы иметь возможность послушать голос любимой человечки), забрался с ногами в уютное кресло и, обняв колени руками, тоже заслушался.

Было хорошо, тихо, мирно, уютно. Хотелось закрыть глаза и нежиться в звуках этого голоса. Он не помнил, чтобы хоть кто-то из матерей Риля или Азеля так сидели с ними ночью, да и днем маленькие эльфятки, и Темный, и Светлый, были предоставлены нянькам. 'Не царское это дело', - как выражалась Аня. Принцессе некогда было заниматься нелюбимым сыном... А у Темных так это и вообще не принято.

Отчего-то стало грустно. То ли оттого, что человеческие женщины так отличаются практически от любой особы высокого происхождения по своему какому-то эмоциональному особенному фону, то ли оттого, что пыталась внушить Аня