Сны о мужчине с карими глазами и очаровательной улыбкой, от которой подкашиваются ноги.

Харпер внезапно проснулась. Простыни смялись, она вся вспотела.

Быстро приняв душ и выпив крепкий черный кофе, она надела узкие серые джинсы и белый с кружевными оборками топ. Зевнув, она побросала все, что может ей понадобиться, в сумку и спустилась вниз, обнаружив там Лолу, вышагивающую по фойе.

Сестра бросилась к ней навстречу и обняла так, что они обе чуть не упали. Когда Харпер высвободилась из этих крепких объятий, воздух снова стал проникать в легкие, что вызвало еще один зевок.

– Это все морской воздух, – с усмешкой заметила Лола. – Он действует как терапевтическое средство. Очень хорошо успокаивает, даже расслабляет.

Харпер высунула язык.

– Я выросла здесь, помнишь?

– О, верно. Я уже и забыла, что ты когда-то была ребенком. Теперь я понимаю, что ты не чувствуешь то же самое по отношению к заливу Мун-Бэй, что чувствую я. И это понятно. Я была слишком маленькой, когда мама ушла, и просто не понимала всех негативных последствий этого события… потом еще и папа наломал дров. И сегодня у меня есть шанс исправить ошибки прошлого. Помочь тебе увидеть это место заново. Чтобы понять, как глубоко я ценю все то, что ты для меня сделала, помогая следовать за моей мечтой. Потому что быть здесь, быть частью этого сообщества, быть учителем йоги и вскоре стать женой Грэя – это лучше, чем зарабатывать огромные деньги, находясь на изматывающей работе с девяти до шести.

Лола внезапно запаниковала, поняв, что сказала лишнего.

– Не то чтобы работать – это плохо… Просто это не мое.

Харпер рассмеялась. Она всю жизнь много работала, и ей нравилось ее занятие. Она получала удовольствие, когда находила решение сложных задач. И ей нравилось, что за эту работу она получала достаточно денег, чтобы обеспечить жизнь своей сестры.

– Значит, стоит взглянуть на все свежим взглядом, да?

Лола захлопала в ладоши и запрыгала:

– Да! Будет здорово. По пути мы закончим еще некоторые важные организационные моменты. Заскочим к портному, проверим наши платья, потом заглянем в бар, чтобы еще раз поговорить с группой, которая будет играть на свадьбе. И я обязательно заставлю тебя влюбиться в залив Мун-Бэй.

– О какой группе речь?

– О лучшей в заливе.

– И Чедвики согласны?

– Конечно, согласны, – сказала она уверенно, словно для нее Чедвики были самыми лучшими родственниками в мире.

Чедвики здесь считались почти королевскими особами. И у них был только один ребенок. Один сын. И она не могла поверить в то, что они не станут навязывать свои желания и предпочтения касательно свадьбы сына.

А еще они не позволили Харпер вложить ни цента в подготовку и в саму свадьбу: наоборот, изъявили желание оплатить все самостоятельно. Что, если этими людьми руководит только чувство вины? Если это так, то их усилий явно недостаточно.

– Думаю, струнный квартет был бы больше в их вкусе. Или Мельбурнский симфонический оркестр.

Лола моргнула.

– Возможно. Но это моя свадьба.

– Твоя и Грэя.

– Он уже внес свой вклад, сделав мне предложение. И организовал это так потрясающе, что мне пришлось согласиться выйти за него замуж. – Лола взяла Харпер за руки. – О, Харп, все в порядке. Я так счастлива! Ты так привыкла защищать меня, что продолжаешь искать плохих парней, чтобы расправиться с ними. Но все замечательно. Это будет свадьба моей мечты!

Если не считать вчерашних слез, то Лола и правда выглядела очень счастливой. Такой юной и неопытной!

И горькую правду ей лучше будет узнавать постепенно.

– Ну что ж, давай развлечемся! – весело сказала Харпер.

Они вышли через парадную дверь, и Харпер инстинктивно сделала шаг назад, в то время как сестра прошла вперед.

На подъездной дорожке у подножия лестницы стоял небесно-голубой спортивный автомобиль Кормака. Двигатель машины сыто урчал. Сам водитель сидел за рулем, откинувшись на спинку кресла в непринужденной позе, что только усилило напряжение Харпер. Но вот он пошевельнулся и посмотрел на них. Темные очки опять скрывали его глаза.

– Наша колесница ждет! – прокричала Лола, ведя Харпер вниз по ступенькам.

Ветер подхватил бодрое восклицание Лолы и унес его, когда они подскочили к машине. Недолго думая, Лола запрыгнула на заднее сиденье и устроилась рядом с Новак, оставляя переднее пассажирское сиденье для Харпер.

– Доброе утро, дамы, – сказал Кормак.

– Привет, Мак, – пропела Лола. – Спасибо, что согласился нас подвезти.

– Сочтемся. Харпер?

Харпер пыталась понять, как попасть в эту проклятую машину, ведь на двери не было никаких ручек. Кормак открыл дверь изнутри.

С улыбкой, которая больше походила на оскал, она скользнула на кожаное сиденье, нагретое солнцем. Легкий бриз играл с ее волосами, пока они не прилипли к губной помаде. Она чувствовала взгляд Кормака, который прожигал ее насквозь.

– С тобой все в порядке? – спросил Кормак с улыбкой.

Харпер повернулась и посмотрела на него, чтобы увидеть, как он указывает на ее сумку, которую она держала у груди, словно защищаясь. Затем она поставила ее под ноги.

С усмешкой Кормак включил скорость и выехал по подъездной дорожке к воротам.

– Хорошая машина, – заметила Харпер.

– Хорошая? – Протянул он и погладил приборную панель. – Это оригинальный синий металлик 1953 года Sunbeam Alpine Mark I. Ты могла бы сказать что-то получше, чем просто «хорошая».

Да, могла, но не захотела.

– Напоминает мне машину из одного фильма. С Грейс Келли и Кэри Грантом.

– Ух ты! – воскликнула Лола с заднего сиденья. – Дорогая, ты даже не представляешь, что ты сейчас сказала.

Харпер бросила взгляд на сестру. Потом на Кормака, который опустил очки на нос и смотрел на нее так, словно только что заметил.

– А что? Что я такого сказала?

– Он помешан на фильмах Хичкока. Одержим ими!

– Точно. Новак. – Харпер указала большим пальцем на собаку, которая помахала ей хвостом.

Лола застонала.

– Бедный парень, он верит, что именно эта машина использовалась на съемках фильма «Поймай вора».

– Неужели? – сказала Харпер, не в силах скрыть своего интереса.

Действительно ли Грейс Келли сидела в этом самом кресле? Нет, насколько она помнила фильм, актриса была за рулем.

– Доказать это невозможно, – заметил Кормак, – но исследования, которые я провел, заставляют меня поверить, что эта версия вполне жизнеспособна. – Затем он снова посмотрел на нее, его глаза сузились. – Только не говори мне, что все ложь.