Скрестив на животе пухлые руки, он с нескрываемым удовольствием наблюдал за замешательством Соколят. Элмерик сперва подумал, что ослышался, ибо прежде не слыхал о таких порядках, чтобы ученики и наставники ели вместе. Во всех известных ему гильдиях считалось, что молодёжь должна знать своё место и не равняться с учителями даже в мыслях. У музыкантов за рангами и титулами следили особенно строго: можно было даже нанести несмываемую обиду соседу, просто присев рядом.

Элмерик решил, что мастер Дэррек, должно быть, пошутил, и даже попытался усмехнуться, но никто больше не засмеялся. Тогда бард окончательно растерялся.

— Ой, это ж, наверное, надо было-то приготовить что-нибудь необычное! — Розмари всплеснула перепачканными в муке руками. — У нас… праздник? А что ж не предупредили-то?

— Не беспокойся, это будет самый обычный ужин. Первый из многих. Я предлагаю всем отправиться в гостиную и прихватить с собой вот это. Чтобы мест хватило.

Мастер Дэррек водрузил на плечо одну из дубовых лавок и пошёл вперёд. Орсон после небольшой заминки подхватил вторую лавку, а стоял и Элмерик диву давался: наставнику вообще не стоило труда поднять ношу, как будто тяжёлое дерево ничего не весило. Интересно, заметил ли Джерри? Бард украдкой глянул на него и сразу понял: да, заметил. Глаза округлил, как сыч. А потом тихонько хмыкнул себе под нос, как будто что-то понял.

— Я тогда свечей-та побольше зажгу, — Розмари носилась по гостиной, поправляя то скатерть, то занавески. — Всё ж таки не каждый день такое случается, чтоб за один стол с наставниками.

— И с эльфами, — подсказал Джеримэйн. Шёпотом, но так, чтобы точно все услышали.

— Ой, да что ты привязался-та со своими эльфами? С самого Лугнасада все с эльфийкой столовались, а всё равно проморгали.

— Заткнитесь оба! — неожиданно для самого себя рявкнул Элмерик, до боли в пальцах вцепляясь в свою трость.

Воцарилась тишина, все взгляды обратились к барду. Джеримэйн смотрел насмешливо, но складка между бровей намекала, что на самом деле ему вовсе не смешно. Розмари — с обидой и жалостью, Орсон — с неожиданным пониманием.

Спохватившись, Элмерик уже чуть более миролюбиво добавил:

— Прошу вас…

Мастер Дэррек опустил лавку и поправил очки:

— Держи себя в руках, Рик.

И конечно, именно в этот момент в гостиную вошёл мастер Каллахан. Элмерик вздрогнул, когда за спиной, как гром среди ясного неба, раздался звучный голос эльфа:

— Что тут происходит?

Командир даже не начал ругаться, а барду всё равно захотелось втянуть голову в плечи и слиться с бревенчатой стеной. Но за свои слова нужно было отвечать.

— Прошу прощения, это я виноват. Вспылил из-за пустяка. Больше не повторится…

— Непременно повторится, даже не думай зарекаться, — отмахнулся эльф, — или я ничего не знаю о бардах.

Элмерик поднял голову и сперва не поверил своим глазам: мастер Каллахан улыбался. Едва заметно, одними уголками губ, но это и в самом деле была улыбка.

— Присаживайтесь, — командир сделал приглашающий жест рукой и первым устроился во главе стола на кресле с резной спинкой.

К вечеру он сменил дорожные одежды на простую белую рубаху без рукавов, украшенную нитью тёмно-красного цвета. Вязь узора оплетала ворот, переходя на грудь и плечи. В косах блестело несколько хрустальных бусин, похожих на капли чистой воды.

— Это был не самый лёгкий день… — вздохнул мастер Дэррек, присаживаясь на лавку по правую руку от эльфа и одёргивая задравшийся на животе короткий колет.

— И завтрашний будет не лучше. Но этому знанию не должно омрачать нынешний вечер.

Элмерик немного помялся возле одной из лавок и всё-таки осмелился сесть на противоположном краю стола, прислонив трость к бревенчатой стене. Орсон, придержав меч, опустился рядом. Следующим плюхнулся Джерри. Его попытки вести себя как ни в чём не бывало выглядели смешно, если не сказать жалко. Никто не поверил бы в его спокойствие с такой напряженной спиной и сжатыми до боли челюстями.

Розмари случайно стукнула по столешнице блюдом с рыбным пирогом, и Соколята вздрогнули, как по команде.

— Совсем ты их застращал, Каллахан, — Дэррек укоризненно покачал головой.

Эльф пожал плечами:

— Не меня бояться надо.

— А кого? — подошедшая к нему Розмари едва не выронила из рук кувшин с вином, но Каллахан легко подхватил его и водрузил на стол. Элмерик готов был поклясться, что девушка сделала это нарочно.

— В первую очередь себя, — эльф повернулся к двери. — А вот, кстати, и остальные…

Элмерик успел было удивиться и даже обменяться непонимающими взглядами с Джеримэйном, когда в коридоре послышались шаги. Либо эльфийский слух был острее человеческого, либо Каллахан ведал иные способы почуять чужое присутствие.

— Шон, Патрик, Флориан, — не вставая, он приветствовал каждого входившего кивком. — Прошу к столу. Теперь, когда почти все в сборе, я предлагаю испить круговую.

— Не рановато ли? — поджал губы мастер Патрик.

Он выглядел осунувшимся и уставшим, из длинной седой косы выбились несколько прядей, глаза покраснели, а плечи сгорбились, будто от непосильной ноши. На ладонях красовалось несколько свежих ожогов, какие случаются, когда варишь зелья в большой спешке.

Мастер Флориан кивнул, соглашаясь. На этот раз молчаливый наставник явился один, не взяв с собой шумного ворона. На кухне было довольно тепло, но он не снял плащ. Более того — закутался в него целиком.

— А по мне так в самый раз, — рыцарь Сентября неожиданно встал на защиту Соколят.

Следуя примеру Каллахана, он тоже переоделся к ужину, оставшись в простых рубахе и тунике — полностью чёрных, как обычно. Элмерику было ужасно интересно, является ли это знаком траура, как у мастера Флориана, или же Сентябрь просто не признаёт иных цветов? И как он собирается ужинать в маске? Может, всё-таки снимет? Но рыцарь Сентября, к великому разочарованию барда, похоже, решил вовсе