— Подпишите тут… Ситуация не совсем стандартная, — продолжил он. — Господин Кац распорядился переоформить на вас объекты до развода. Также мы восстановим через суд ваши права, но этим будет заниматься другой человек. Бумаги на развод я подготовлю позже.

— Хорошо, — пожала я плечами.

Алексей Юрьевич не удивился моей покорности — в этой среде женщина безропотна и бесправна. Все зависит от решения ее супруга.

Он внимательно проверил мои подписи, пообещал связаться позже и попрощался. В окно я смотрела, как степенно он усаживается в машину. За себя стало больно, будто все происходит на самом деле.

И с какой стати Эмиль решил передать мне «Парус»? Об этом мы не договаривались — об имуществе, выплатах. Еще один вопрос, который нужно обсудить с мужем. Сегодня его ждет вечеринка по случаю нашего расставания. И почему мне стало обидно?

Все позади. Больше не придется дрожать от страха. Ко мне никто не придет. Не нужно каждое утро варить Эмилю кофе и вечером ждать с работы. Больше никакого страха. Никакого давления. Никаких пощечин.

Серый мир обретал краски. Но мое чувство, что за спиной крылья, кто-то украл.

Надо взбодриться. Сейчас выпью свежий кофе.

А вечером тоже закачу вечеринку по случаю развода. Куплю шампанское и буду пить из его любимого коньячного бокала. Так дерзко! Эмиль ведь сейчас обживается в новой жизни, без меня. И не думаю, что тоскует.

Пора приниматься за жизнь. Выйти из дома. Зайти в магазин. Купить новый телефон. Самостоятельная жизнь, от которой я отвыкла в тени Эмиля, оказалась непростой.

Я надела весенний плащ светло-розового цвета и спустилась вниз. Постояла на крыльце, рассматривая двор, как настороженная кошка смотрит на улицу в первый раз. Все цвело от весны. Я вышла через подворотню и пошла по Ворошиловскому, рассматривая витрины и поток машин.

Суета успокаивала.

В толпе я перестала бояться Лазаря, Андрея, всех — проспект выглядел таким обыденным и безопасным. Усыплял бдительность. Я прошла совсем немного, прежде чем нашла салон с телефонами. Поглазела на модели, теряясь, что выбрать — и увидела знакомую. Мне такой покупал Эмиль полгода назад.

— Вот этот, — я ткнула пальцем в стекло.

Пока упаковывали покупку, я смотрела на продавца. Весь в корпоративных цветах, в солнечном свете, он радостно щебетал, рассказывая преимущества моего нового телефона. Парню было около двадцати. Мы одногодки, но появилось ощущение, что я на сто лет старше.

Он позитивный, легкий, и верит наверняка, только в хорошее. Когда-то я тоже такой была. Занятно, как трагедия стирает улыбку с лица — навсегда. Даже если потом научишься улыбаться заново, в глазах она больше не появится.

Я забрала телефон и поскорей ушла. Стало безумно горько за разбитую жизнь и боль, что пришлось пережить. И самое гадкое — по собственной глупости.

Расстроенная, я решила вернуться домой. Когда позвонил Андрей, настроение было все таким же паршивым.

— Спускайся, — голос звучал приглушенно, словно Андрей в машине. — Продавец согласился встретиться. Давай быстрее, пока он в «Фантоме».

— Иду, — еле выдавила я от страха.

Думаю, меня можно понять — оружие я покупала впервые.

Страшно волнуясь, я натянула джинсы и мешковатую толстовку с капюшоном, спрятав волосы под низ. Ботинки пришлось оставить — промочила днем, высохнуть они не успели. Вместо них надела туфли. До самого носа натянула капюшон и взглянула в зеркало. Хорошо.

Я намеренно оделась так, чтобы меня не узнали знакомые Эмиля, столкнись мы случайно. В таком виде я с мужем никуда не ходила.

До меня дошла вся соль ситуации, когда я спускалась по лестнице. Я остановилась, как вкопанная, оглушенная стуком собственных каблуков в тесном подъезде. Он сказал — «Фантом»?

А разве Эмиль не там «празднует» сегодня развод?

— Я не поеду, — сказала я сразу, как села в машину. — Там Эмиль…

Андрей начал сдавать назад, пытаясь вписаться в подворотню. Сосредоточенный — как будто меня не услышал, и очень спешил.

— Именно поэтому мы торопимся, — буркнул он.

Мы выскочили на Ворошиловский и криво втиснулись в ряд. Андрей водил так себе, но разрази меня гром, если я скажу об этом. У Эмиля получалось лучше. Но все мужчины в своих глазах водят идеально.

— Расслабься, Дина… Его там нет. И в таком виде… — Андрей помолчал. — В таком виде я сам тебя с трудом узнал.

Я замолчала, тихо злясь. Оружие мне нужно, но не хочу проверять, разозлится ли Эмиль, если узнает, что я купила пушку. Вскоре Андрей остановился на другой стороне улицы и фасад «Фантома» в красном неоне оказался перед нами.

— Сама убедись. Видишь? Тачки нет, — парковка перед клубом хорошо просматривалась.

Клуб недавно открылся, автомобилей немного. Машины Эмиля и вправду не было.

— А ты не можешь купить и принести? — поинтересовалась я, зажав ладони между коленями. — Я здесь подожду.

— Нет, дорогая, — рассмеялся он, выбрался из машины и открыл дверь с моей стороны. — Сколько можно трусить? Кто-то должен вытянуть тебя из ракушки.

Он поймал мою руку и вывел из машины.

Эмиль тоже так делал. Я вспомнила, какой хрупкой и изящной смотрелась моя рука в его ладони. И ему это нравилось. Может, поэтому он зовет меня «маленькой»? Его заводит моя хрупкость? Чувственное воспоминание вернуло уверенность. Захотелось увидеть его… неужели я скучаю?

Андрей повел меня к клубу, положив ладонь себе на локоть, чтобы я не сбежала. В его исполнении жест смотрелся небрежно.

— Не бойся, — тихо сказал он. — Пушку продаст человек, который был под Славиком. Он Эмилю конкурент. Я тебя туда специально веду, чтобы они видели — ты не с ним.

Я остановилась и дернула руку, высвобождаясь.

— Ты обещал…

— Они не расскажут Эмилю. Славика боялись, а твой муж всех бесит. Эти люди на тебя не донесут. Зато потом будешь в безопасности, если раз появишься со мной.

Я нервно вздохнула, не зная, что предпринять — и пошла следом. Поздно трусить. И это играет нам на руку. Эмиль очень хотел, чтобы наш развод выглядел убедительным. Он так постарался, что у меня и вправду сложилось впечатление, что мы расстались.

— Лишнего не сболтни, — предупредил Андрей. — Этот человек хочет влезть на место Славика.

Это значило, что я иду к заклятому врагу Эмиля, но шага не сбавила.

Мы вошли в клуб, и я искоса взглянула в зеркала. Ими была отделана вся стена, должно быть, гости клуба преимущественно страдали нарциссизмом и хотели видеть, как идут по красной дорожке в великолепии из света и роскоши.

Я в своем прикиде была похожа на доставщицу пиццы.