только… Глухур, да и его свита тоже, никогда не видели и не слышали, чтобы кто-то так тщательно чистил их от снега.

Небольшую площадь перед вратами для удобства? Такое бывало. Но чтобы час-два пути от города?..

Однако это было лишь началом удивительных открытий и наблюдений.

Стоило им въехать на каменную дорогу, как все сразу обратили внимание на то, что она вовсе не мощёная. Как ни силился Глухур, он так и не смог обнаружить на её поверхности не то что отдельных камней, а вообще ни единой трещинки. Ящер вышагивал по этому странному камню так мягко, словно шёл по стеклу.

По поведению карет тоже была заметна разница. Если королевские сами по себе были весьма комфортными из-за подвешенных на ремнях кузовов, то кареты для слуг подобными изысками не щеголяли и тряслись на каждой кочке. Однако оказавшись на этой удивительно гладкой дороге, они не издавали ни единого скрипа, за исключением того, что исходил от обитых железом колёс.

Старого короля уже мало чем можно было удивить в жизни, но внутри его сердца неожиданно начало разгораться любопытство. Чем ещё сможет впечатлить его этот город и сам Владыка, если сюрпризы начались уже сейчас?

Странная дорога действительно была сюрпризом, так как Глухур не припоминал ни одного доклада о ней. Да и исчезновение ветра, подозревал он, тоже было как-то связано с Владыкой демонов. Всё это настраивало Глухура Камонбэйби Семнадцатого на настороженно-любопытствующий лад.

Оставшаяся часть пути к городу прошла спокойно и без новых находок, разве что монарха и гвардейцев удивило отсутствие в полях лагеря оставленного графом гарнизона, который должен был располагаться как раз неподалёку от северных врат. Помимо этой странности больше ничего не смогло заинтересовать кортеж, но дальше королю нашлось на что поглазеть. Первым делом его внимание приковала городская стена. Доклады докладами, но личную оценку они заменить никак не могли, и лишь увидев стену вживую, Глухур в полной мере оценил, насколько она впечатляющая.

Пусть не столь высокая как в столице королевства, но идеально отвесная и гладкая. Как и в случае с дорогой, на стене не нашлось ни единого следа от кладки, что Глухур мог лишь всячески одобрять. Мало того, что такая стена сама по себе должна была быть крепче обычной, так ещё по ней не смог бы забраться какой-нибудь лазутчик или диверсант. Покорить такую стену вышло бы лишь с помощью осадной лестницы или по сброшенной сверху верёвке.

Но если вариант с верёвкой целиком и полностью зависел от верности обитателей и защитников города, то на пути желания приставить к стене лестницу вставал внушительных размеров ров, который король Глухур поначалу даже проглядел, вовсю разглядывая чудо магической фортификации с задранной головой.

Он бы многое отдал за то, чтобы подобная защита появилась у всех городов и крепостей Браллака. Работа обычных фортификационных магов могла составить ей конкуренцию лишь из-за использования радаста. На этой стене Глухур не видел ни одной крупицы антимагической руды, но с такой монументальностью, казалось, ей это просто не требуется.

Приглашающе распахнутые каменные врата с резными рожами неизвестных монстров на створках лишь усиливали впечатление. Толщина плит была такова, что ворота выдержали бы даже штурм отряда троллей, а в надёжности поворотных и запорных механизмов, установленных гномами, вообще не приходилось сомневаться. О каменных дверях Бар-Галада ходили небезосновательные легенды.

Гномы, порой, за солидную сумму ставили подобные двери в наземных крепостях, но створки там были ощутимо тоньше. Привезти в какое-то отдалённое место цельную плиту нужного камня было весьма сложным делом, а созданная магией их, как правило, не устраивала.

Однако Глухур подозревал, что подземные мастера таким образом просто набивали себе цену.

Арочный свод, ведущий в город, был не менее впечатляющим, наглядно демонстрируя толщину созданной Владыкой стены. Казалось, что едешь вовсе не в небольшой город на самом краю королевства, а надёжное убежище внутри какой-нибудь горы. Ни один доклад не мог полностью передать всю эту мощь. Осознать её можно было, лишь увидев собственными глазами.

— Ваше Величество, кажется, впереди почётный караул.

Отвлёкшись от созерцания арки, Глухур направил свой взгляд вперёд и увидел, что на площади за стеной действительно выстроились в две шеренги городские стражники в начищенных до блеска доспехах. И похоже, что в руках они держали те самые, знаменитые раилгуны.

Камонбэйби Семнадцатый хмыкнул. Его явно ждали. А ведь он умышленно покинул дворец без предупреждения. Значит, граф Вриду действительно на стороне Владыки. Иных кандидатур, постоянно имевших во дворце глаза и уши, король пока не знал.

Теперь вопрос был в том, с какими настроениями его ждали. Глухур очень сильно сомневался в том, что его жизни тут что-то грозит, но предусматривать стоило любой исход.

— В Лаграш прибыл Его Величество Глухур Камонбэйби Семнадцатый! — зычно объявил глашатай, когда король въехал на площадь во главе гвардейцев. — Караулу дать приветственный салют!

Стражники сделали необычное движение, словно закладывая что-то в желобовидный ствол орудия и вскинули его к небу. Никто в кортеже не понимал, что происходит, и гвардейцы сразу же засуетились, готовясь к защите своего короля и его дочерей, но Глухур дал знак им успокоиться. Он тоже не знал, что такое этот «приветственный салют», но интуиция воина подсказывала ему, что в этом нет угрозы, и Глухур продолжил наблюдать за процессом во все глаза.

Те, кому довелось побывать на демонстрационных испытаниях, рассказывали, что загадочное оружие работает на силе грома и молний. И сейчас король имел возможность самолично это увидеть и услышать.

Преувеличивали ли аристократы и военный министр? Или наоборот не смогли найти слов, чтобы выразить свои впечатления в полной мере?

Стражники потянули за спусковые крючки раилгунов, кристаллы на их стволах ярко замерцали и окрестности содрогнулись от величественного рыка. Залп раилгунов звучал так, словно над площадью проревела стая громовых драконов. От этого звука сердце и душа заходились в трепетном страхе и почтительности, а разум замирал в тщетной попытке осознать всю мощь извергнувшего его оружия.

Так звучала неодолимая всепобеждающая сила и Глухур вдруг отчётливо понял, что если осадный раилгун окажется правдой, то от рёва его выстрелов содрогнётся даже небо.

Будучи убелённым сединами королём, Глухур не мог не оценить показанный сейчас «приветственный салют». С одной стороны, он был красивым жестом чествования прибывшего в город монарха, знаком внимания для почётного гостя. С другой — он прямо с порога демонстрировал, с чем придётся столкнуться гостю, ежели тот прибыл с недобрыми намерениями.

Глубина мыслей и острота ума, стоявшие за этой церемонией, в полной мере