Неожиданно рядом возникла чья-то рука; кто-то явно решилпомочь мне встать. Я ухватилась за нее и с помощью Рене поднялась на ноги.

И тут сообразила, что рука принадлежит не Рене.

Джим тоже посмотрел на обладателя руки:

— Дрейк, ты не можешь объяснить моей повелительнице однувещь: несмотря на то что меня нельзя убить, это необыкновенно прекрасное теловполне можно повредить, и она, по-моему, переломала мне все ребра. Кое-кому непомешало бы сбросить несколько килограммов, и я тебе вот что скажу: этот кто-то— не я!

Я заскрежетала зубами; меня разозлил насмешливый взглядзеленых глаз Дрейка и то, что Джим назвал меня повелительницей. Я это простоненавижу. Теоретически это правда, потому что в тот момент, когда я вызвала ксебе Джима, он не принадлежал ни к одному легиону демонов, и, следовательно, япривязала его к себе до тех пор, пока не придумаю, как его освободить. Но ятерпеть не могу, когда меня называют повелительницей демонов. Всем известно,что повелители демонов — это воплощения зла.

А я просто неуклюжая. Или чертовски невезучая. Скорее всего,и то и другое.

— Супруга, твой демон желает, чтобы я тебяпроинформировал...

Подняв руку, я остановила его:

— Во-первых, я не твоя супруга. Во-вторых... Э-э-э... нуладно, ничего. Итак, спасибо за помощь, прекрасный незнакомец, которыйрасхаживает в сопровождении сногсшибательных женщин, посещающих только бутик«Остроконечные бюстгальтеры Мадонны». Можешь продолжать свой путь и освободитьнас, простых смертных, от общества несносной огнедышащей ящерицы в человеческойшкуре.

Дрейк наклонился ко мне; его глаза потемнели от гнева.

— Ты никогда не видела, как я дышу огнем, моя дорогая.Возможно, тебе это понравится.

При этих словах меня обдала волна жара, знакомый огонь,адское пламя — пламя дракона. Я несколько секунд противилась ему, но знала,что, если не впущу его в свою душу, оно поглотит меня целиком и от меняостанется лишь несколько тлеющих угольков. У меня над головой уже поднималсядымок — пламя Дрейка вливалось в мое тело, и каждая его клеточка пылала. Моймозг в ужасе кричал о том, что через несколько секунд я сгорю дотла — Дрейк несводил с меня взгляда сверкающих глаз... Я боролась с ним, стараясь разорватьнашу связь, отрицая тот факт, что я вопреки своему желанию являюсь одной изнемногих женщин, способных выдержать испытание огнем дракона. Понимая тщетностьэтих попыток, я открыла дверь в своем сознании, получив доступ к недавнообнаруженным способностям, и приняла это пламя; оно поглотило и обновило меня,это было огненное перерождение, которым я наслаждалась несколько секунд, преждечем обратить пламя на Дрейка.

Мне хотелось сказать что-нибудь колкое и ядовитое, чтобыдоказать Дрейку, что ни его слова, ни действия не имеют для меня значения, нопосле столкновения с волной жара я могла лишь тяжело дышать. В глазах Дрейка намиг промелькнуло торжество, затем он приглушил свой огонь. Не сказав мне ни слова,он развернулся и направился в ту сторону, где его с нетерпением дожидаласькитаянка со своими телохранителями.

— Да он с ума меня сведет, — негромко простонала я, не всилах оторваться от созерцания его спины и бедер. Можно что угодно говоритьнасчет драконов (а я могла бы многое о них рассказать), но они действительнознают, как двигаться, когда разгуливают в человеческом обличье.

— Да-да, ты от него без ума. Так оно и есть, правда, Рене?

— Согласен, очень даже. Он смотрит на нее, она смотрит нанего, и... ух ты! Искры летят во все стороны. Погляди-ка, у нее волосы ещедымятся.

Я прекратила пожирать Дрейка глазами и похлопала повыбившимся из хвоста прядям, которые тлели после встречи с драконом.

— Ну все, хватит острить. Шоу закончилось. Это был простонебольшой обмен пламенем, больше ничего. Зря вы так разволновались. А теперьмне следует заняться делами. Важными делами. Например, продолжать жить без самизнаете кого.

Пал и Иштван, два рыжеволосых парня, являвшихся членамиклана Дрейка (а также его телохранителями), бесстрастно наблюдали, как онвозвращается к азиатке. Пал дружелюбно помахал мне рукой. Иштван окинул мрачнымвзглядом сначала меня, затем Джима.

— Похоже, Иштван так и не простил тебя за то, что ты егоедва не кастрировала, — заметил Джим.

— Это была чистая случайность, и тебе это прекрасноизвестно. А кроме того, я поклялась больше никогда не играть в дартс, так чтоему нечего бояться. — Я взглянула на телохранителей и, выдавив улыбку, помахалаПалу в ответ, а затем, не обращая внимания на пристальные взгляды иперешептывания окружающих, направилась к стойке администратора.

— Вот номер мобильного моего кузена Белы, — сообщил Рене,когда я зарегистрировалась, и сунул мне в руку открытку с нацарапанным наобороте номером. — Позвони, когда будешь готова искать отшельника, ладно? Мнедаже думать не хочется о том, в какие неприятности ты можешь угодить, еслиотправишься на поиски одна. Кстати, ты познакомилась с местным языком, передтем как ехать сюда?

— Языком? А, ты имеешь в виду венгерский. Я знаю кое-что!Когда я искала информацию об отеле, в одном чате наткнулась на парня-венгра, ион подсказал мне пару фраз. Дай-ка вспомнить... э-э-э... вот: «Szeretnelek latniruha nelkuh.

Рене даже поперхнулся, и глаза у него полезли на лоб.

— Что? Э-э-э... как ты думаешь, что ты сейчас сказала?

Я нахмурилась:

— Что значит «как я думаю»? Я сказала: «Сегодня хорошаяпогода».

Он покачал головой. Джим сдавленно хихикнул. Поджав губы, яоглядела своих спутников.

— Ну уж, извините, произношение, возможно, не блестящее. Выоба знаете, что изучение иностранных языков мне в новинку. Что я не таксказала?

Джим сделал вид, что поглощен вылизыванием лапы. Губы Ренетронула легкая улыбка.

— На этот раз произношение было неплохим. Небезукоризненным, в отличие от моего, но достаточно сносным, чтобы тебя моглипонять.

— Надо же, — сказала я, довольная похвалой. Месяц назад Ренепытался научить меня нескольким полезным французским выражениям (если, конечно,вы сочтете полезной фразу о лягушке в биде) и постоянно критиковал моепроизношение. Очевидно, французский — не моя сильная сторона, но с венгерскимдело явно обстояло иначе. Возможно, у меня все-таки есть способности к языкам.— Так что же я не так сказала?

Рене перестал бороться со смехом, а Джим, прикрыв пастьлапой, застонал.

— Ты сказала: «Я хочу увидеть тебя без одежды».

— Нет! — воскликнула я, мысленно проклиная парня из чата. —Вот дерьмо! А я так старалась выучить ту чушь, которую он мне написал! Черт быего побрал!