class="p1">– Ладно, пусть. Я езжу на светло-голубом велосипеде, а не на зеленом, – саркастически отозвалась Ханна. – Огромный выбор из целых двух вариантов, доступных в захламленном магазине, потому что это было единственное место, где я могла себе позволить купить велик. Классная история, прямо скажем! – сердито добавила она.

В этом разговоре было что-то такое, что ей совсем не нравилось. Что-то, что ее расстраивало.

Кейси некоторое время наблюдала за Ханной, пышущей негодованием, а потом взглянула на Эмму и слегка кивнула ей.

– Выпусти меня, пожалуйста, Эмма, – мягко попросила она. – Я только что сообразила, что принесла Ханне к печенью простое масло, а не медовое. А ведь с ним гораздо вкуснее!

Эмма выскользнула из кабинки и стояла сбоку от стола, пока Кейси из-за него выбиралась.

– Сейчас вернусь, – пообещала Кейси, глядя на Ханну.

Она ушла на кухню, и Эмма снова села на место. Девушки немного помолчали.

– Извини, – наконец произнесла Ханна. – Сама не знаю, почему этот разговор так меня задел.

– Не бери в голову, – отмахнулась Эмма. – Слышала бы ты, как я взбунтовалась, когда Кейси объясняла мне то же самое!

– Серьезно?

Эмма кивнула.

– Это такая сильная мысль. Но и пугающая тоже. – И она продолжила с пафосом драматической актрисы: – Я та, кем сама решаю быть!

Потом улыбнулась и вернулась к обычному тону:

– Это просто фантастика. Невероятно поднимает самооценку. Ровно до тех пор, пока не посмотришься однажды в зеркало и не поймешь вдруг, что тебе не нравится то, что ты видишь. Ведь если я сама выбираю, кем мне быть и при этом я себе не нравлюсь, то…

– То некого и винить, кроме самой себя, – договорила вместо нее Ханна.

– То-то и оно, – вздохнула Эмма.

И они снова замолчали.

– А почему ты вспылила, когда Кейси это тебе объясняла?

– Разозлилась.

– Из-за чего?

Эмма пожала плечами.

– Сколько я себя помнила, у нас с папой всегда были прекрасные отношения. Он всегда заботился обо мне и подбадривал. Потом, дожив до своих примерно четырнадцати лет, я стала много времени тратить на ничегонеделание: играла на телефоне, просто убивала время. И однажды он позвал меня для серьезного разговора.

– И ты взбунтовалась?

– Ужасно! На самом деле я тогда впервые в жизни разозлилась на папу. Пошла к Кейси, чтобы выпустить пар, и после того, как она меня выслушала, мы с ней поговорили о двух вещах. Во-первых, о том, что злость и гнев – это проявление страха. Во-вторых, о коротких историях в двух действиях.

Когда Эмма произнесла слова «гнев – это проявление страха», Ханна почувствовала, как по ее рукам снова прокатилась волна энергии.

– Погоди-ка, – остановила она Эмму. – Давай вернемся к «во-первых».

Эмма согласно кивнула.

– Гнев – это проявление страха. Если, разозлившись, мы спросим себя, чего на самом деле боимся, нам могут открыться удивительные вещи.

Ханна задумчиво покачала головой.

– Никогда прежде такого не слышала.

Эмма продолжила:

– Я, хотя и не понимала этого на сознательном уровне, боялась, что, чем старше буду становиться, тем ближе будет тот день, когда мне придется уехать от папы. Я останусь одна, без поддержки, и мне придется разбираться со всем самостоятельно. И я боролась с этим страхом, пытаясь не взрослеть.

– А в процессе борьбы создавала короткую историю в двух действиях, – подхватила Ханна. – Принимая решения и формируя свою реальность.

– Да, верно. Причем такую реальность, которая и мне самой ничуть не нравилась.

Ханна ненадолго задумалась.

– И что случилось после того, как ты поговорила с Кейси?

Эмма улыбнулась.

– Ой, я бы рада была сказать тебе, что после этого все пошло как по маслу. Но ее рассказ о короткой истории в двух действиях стал лишь началом наших долгих бесед. И лишь началом моего бунта.

Глава 9

Кейси вошла в кухню. Она почувствовала, что между Эммой и Ханной возник контакт. И хотела дать им возможность его укрепить.

– Как там дела? – поинтересовался Майк.

– Она хорошо справляется.

– А у нашей гостьи?

– Она на пороге больших событий, – ответила Кейси. – Этот возраст часто дается непросто. И, мне кажется, дома ее никто особенно не поддерживает.

– Что, молодежь решила, что тебе за их столиком не место? – поддразнил ее Майк, лукаво ухмыляясь.

Кейси в ответ усмехнулась и закатила глаза.

– Думаю, будет лучше, если об этом Эмма расскажет сама. А где Макс? – спросила она, оглядываясь.

– Пошел смотреть спустившее колесо.

Кейси кивнула, погрузившись в собственные мысли.

Майк помолчал, глядя на нее.

– Я прямо вижу, как в твоей голове крутятся шестеренки. О чем думаешь?

– Да так, есть одна мысль, – отозвалась она.

– Насколько масштабная?

– Нам нужно завтра быть здесь.

– Даже так? – Майк немного удивился. – Очень нужно?

Она решительно кивнула в ответ:

– Очень.

Глава 10

Ханна посмотрела на Эмму.

– А против чего еще ты бунтовала? – спросила она.

– Против того, чтобы быть собой.

Ханна опешила.

– Но ведь ты и есть ты. Кем еще ты могла бы быть?

– Пожалуй, это чуть ли не самое сложное во взрослении. Когда ты еще маленькая, ты интуитивно делаешь то, что тебе нравится. Одеваешься так, как хочешь, играешь с игрушками, с которыми любишь играть. Все очень просто. Потом немного подрастаешь, и на тебя начинает давить внешнее влияние. Телепрограммы, соцсети, интернет, то, что говорят другие дети… Очень скоро становится трудно понять, что в тебе на самом деле от тебя, а какие поступки или взгляды ты переняла у кого-то другого.

Эмма легко вздохнула.

– Со временем мне становилось все более и более некомфортно быть мной. Мнения и замечания других людей стали оказывать сильное воздействие на мои решения.

Она помолчала.

– Я начала одеваться и вести себя так, чтобы никто, не дай бог, не смел сказать мне дурного слова.

Ханна кивнула. Ей это было знакомо и понятно.

– Я даже на какое-то время забросила серфинг, – продолжала Эмма. – Хотя это одно из моих самых любимых занятий на свете.

– И что было потом?

– Так продолжалось около года, пока у нас с папой однажды вечером не состоялся тот очень долгий разговор. А с Кейси так и вовсе целая куча серьезных разговоров.

– И тогда?..

– И тогда я узнала, что мой низший мозг начинает брать верх над высшим.

Ханна удивленно вытаращилась на нее.

– Что это значит?

– Что меняется в пятнадцать лет? – задала встречный вопрос Эмма.

Ханна пожала плечами.

– Не знаю. По сравнению с чем?

– По сравнению с тем, когда ты была ребенком.

– Да откуда я знаю!

Эмма улыбнулась.

– Процитирую Кейси: а если бы ты задумалась об этом?