Следователь Пётр Свиридов никак не ожидал, что к нему посреди рабочего дня заявится некая особа и станет расспрашивать про страшную жуть разного рода.

– Как продвигается расследование? У вас уже есть основная версия?

– Кто вас сюда пустил? Представителям прессы здесь не место…

– Представителям прессы есть место везде. Так кто, по вашему, виноват в случившихся трагедиях?

– Без комментариев. Пока слишком рано об этом говорить. Официальное заявление ещё не готово.

– Тогда ладно… Ответьте, пожалуйста, в чём состоит сложность выполнения своих профессиональных обязанностей полицией города?

– Задача наших полицейских, милая девушка, заключается в том, чтобы блюсти закон и следить за его исполнением.

– Не обязательно. Основная задача – получать деньги налогоплательщиков.

– Ну, знаете ли… Это уже перебор. Прошу покинуть мой кабинет.

– С радостью. Всего доброго и удачи в расследовании, господин сыщик.

Дежурный санитар морга не пустил Орлову к трупам и не сообщил ничего конкретного. Зайдя в приёмный покой больницы неподалёку, настойчивая журналистка обратилась в регистратуру, из прозрачно-пыльного оконца которой девушке благонадёжно и доброжелательно посоветовали не надоедать врачам с ерундовыми расспросами.

Мимо проходил один из местных эскулапов, вышедший за сигаретами в ближайший ларёк. Доктор обратил внимание на привлекательную журналистку.

– Значит, вы хотите что-то у нас узнать? – спросил врач. Он выглядел толстоватым, приятным и обходительным. Варе даже понравилась его аккуратная бородка в чеховском стиле.

– Я работаю в газете, – будто бы извиняясь, вымолвила Орлова ничтоже сумняшеся. – Сейчас пишу статью про серию загадочных случаев, произошедших на днях. Вы можете мне чем-то помочь?

Доктор кивнул и пригласил Варвару пройтись до ординаторской (которая, к слову сказать, была пуста в данный момент)…

В коридорах больницы блуждала болезненная тишина. Разговор начал толстый врач-обольститель:

– Я слышал о тех несчастных… Студент, кажется, сошёл с ума прямо на свидании. И чуть свою подружку не прикончил. Причём зубами. И ещё девочка выпрыгнула из окна многоэтажки. Жуть жуткая!

– Да, верно. Но как вообще могло получиться такое?

– Возможно, они что-нибудь приняли. Случайно, сами того не понимая. Как знать, барышня, как знать…

– Я могу использовать ваши слова в статье?

– Разумеется. Только в качестве догадки.

Добредя до ординаторской, Варвара согласилась на кофе. Врач прикрыл дверь, прошёл к подоконнику, на котором пребывал чёрный чайник да несколько папок с больничными листами и прочими бумагами. Щелчок включения дал старт процессу закипания воды. Сама обстановочка ординаторской вполне располагала к тому, чтобы выпить и пообщаться.

– Кстати, как вас зовут? – вежливо поинтересовалась Варвара, представившись первой.

– Доктор Ловчев. Для вас – Виктор Платонович.

Чайник закипел и выключился автоматически. Ловчев налил кипяток в кружки, разбавив сначала быстрорастворимый кофе холодной водой. Варя с благодарностью угостилась шоколадной конфеткой из ассорти-коробки.

– Пишите для газеты, значит… Нравится этим заниматься?

– Если честно, не всегда. – Варвара вздохнула. – Я мечтаю книгу написать. Такую, чтобы купили многие люди. А прочло ещё больше людей…

– Надеюсь, у вас получится, – Виктор Платонович с причмоком отпил почти половину ароматно-бодрящей жидкости в своей кружке.

– Скажите, вам не кажется, будто всё случившееся напоминает некое шоу? Какой-то уродливый цирк безумия.

– А разве наша медицина, к примеру, не похожа на цирковое шоу? Некоторые доктора такие фокусники в плане взяток, знаете ли. – Ловчев поставил опустошённую чашку на стол, в выдвижных ящичках которого часто (но не очень долго) хранились купюры различного достоинства (обычно крупные), полученные исключительно в качестве самой сердечно-сосудистой благодарности от излеченных больных.

Журналистка Орлова, допив кофе, поняла, что выяснить что-нибудь ещё больше не получится. Виктор Платонович в свою очередь понял, что красавица сейчас свалит отсюда. Настала пора действовать решительно.

– Простите мою назойливость, но что вы делаете сегодня вечером?

Варвара симпатично/симптоматично улыбнулась:

– Извините, но я действительно сегодня не могу. Мне уже назначил свидание другой.

– Кто же он? Какой-нибудь кручёный богач? – сочувственно выдал порцию ревности Ловчев.

– Да нет, вообще-то. Он нищий, наверное, – ещё краше улыбнулась Орлова. – Но мне необходимо встретиться с ним. Хотя бы ради статьи.

И девушка, распрощавшись с расстроившимся доктором, покинула помещение ординаторской, независимая и занятая.

Тем же вечером Варечка предстала перед Романом Шукшиным – как-никак, единственным доступным ей свидетелем жутких событий в той школе. Он был дружелюбен, привлекателен, приятен в общении и по-своему скрытен.

Журналистка с учителем отправились посидеть в бар-ресторан с уклоном на банальный общепит, в котором почти всё скатилось к самообслуживанию. Но ничего, хорошо даже и так, если компания газетной девушки позволяет наслаждаться почти нулём в своём кармане куртки…

Размышления Шукшина отрезал очаровательный взгляд этой чертовки, напоминавшей лисицу в симпатичном нарядике. Варя в ожидании добротных суши взяла себе кружку пива, немного удивив Романа таким выбором напитков. Сам историк заказал всё то же. И разговор начался:

– Любите освещать городские события? Похвально.

– Ну, кто-то же должен заниматься подобной ерундой… Вы лучше скажите, неужели школьники способны сходить с ума и атаковать мирно спящего вахтёра?

– Так вы об этом уже осведомлены… Не знаю, по мне, так давайте поговорим о вас.

Рома заискивающе юркнул взглядом по всей видимой области тела девушки-красавицы. Ему, признаться, впервые попалась такая красотка. И Ромка хотел взять от неё как можно больше всего, что придётся (конечно, если повезёт).

– Рассказывать вам особенно нечего…

– Может, станешь обращаться ко мне на ты? Так проще пройдёт твой допрос, – молодой специалист примирительно ухмыльнулся.

– Идёт, придумщик фактов реальности. – Варвара мило ответила своей расчудесной улыбкой.

Наконец-то им принесли суши с палочками, соусом, жгучим васаби и таким же жгучим имбирём, который некоторые называют «гари», кстати. Никакого хлеба, никаких блинов.

Взяв ещё пивка, Варенька и Роман подзагрузили друг друга всяческими расспросами. При этом суши палочками кушать никто из них не умел. Тогда Роман Андреевич беззастенчиво воспользовался руками, а журналистка Орлова всё же применила японские палочки (добротного местного производства) по назначению. Суши прижимались к берёзовым деревяшкам в её пальчиках не хуже, чем ручка для письма когда-то, ещё до использования клавиатуры для написания статеек. И в целом, кусочки рыбы, обёрнутые в рис, пришлись по вкусу девушке, привыкшей к бутербродам, лапше быстрого приготовления или магазинной пицце. А молодой историк Шукшин чуть было пару раз не расплакался от зелёного васаби. Но пиво, пиво, пиво…