Когда мимо коменданта общежития с криками пронеслись две студентки, он сильно удивился, но почти сразу же понял – произошло нечто страшное и крайне серьёзное.

Комендант поспешил в комнату, где проживали эти напуганные девушки. И напугался сам, увидев, как двое мёртвых парней лежат на кроватях: один обильно залит собственной кровью, которая, кажется, краснеет по всей комнате; другой бедолага почему-то обмотан простынёю, а на ней прямо-таки красуется пятно синюшно-тёмного цвета. Видать, парнишку вывернуло рвотой, когда он с головой замотался простынкой…

Часто крестясь, комендант общаги скоренько покинул проклятую комнатёнку.

В грязно-оранжевого цвета здании, где располагался следователь УгРо Свиридов в своём не особенно уютном кабинете, по коридору шли зарёванно-бледные студентки психолого-педагогического факультета. Люсю и Надю вызвали для дачи свидетельских показаний.

За дверью кабинета их встретил моложавый мужчина, немного напоминавший симпатично-героических киношных милиционеров из прошлого века. Следователь представился. В свою очередь, узнал, как имена девушек, предложил им присесть, сам прошёл за стол с документами и монитором компьютера, уселся за него и начал расспрашивать свидетельниц о произошедшем. Из общего течения фраз можно было выделить следующие:

– Что пили покойные парни?

– Водку только. Газировкой запивали. И всё.

– Наркотиков с собой каких-нибудь у них не было? Или были?

– Мы такого не употребляем.

– Весьма похвально. И не вздумайте, девушки, начинать. Впрочем, после случившегося… Так, ладно. Когда вы увидели, что Гордеев и Травников ведут себя странно?

– Почти сразу. Минут пять, наверное, прошло после первого стакана. И этот ужас начался…

– В чём он заключался? Что конкретно стали делать покойные молодые люди?

– Сначала Серёжа Травников зачем-то простынёй накрылся и мычал что-то, будто задыхается под ней. А после он в неё ещё плотнее замотался… Надя очень испугалась, а меня в этот момент Митя Гордеев целовал… И вдруг язык сам себе откусил. Кровь полилась, крови было много…

– А вы что в это время делали?

– Я растерялась, просто рядом с кроватью стояла.

– А меня Митя ногой пнул, я к шкафу отлетела… Гордеев вскочил, заливая всё кровью изо рта, разбил бутылку водки недопитую… Он себе вены стеклом перерезал. Все руки себе искромсал…

– Ясно, девушки. Задерживать вас больше не буду. Вы свободны. До свидания.

Когда разволновавшиеся вновь студентки, попрощавшись, покинули кабинет следователя, Пётр Свиридов остался в задумчивом одиночестве. В его голове роились мысли разного характера. По поводу трагедии, произошедшей в общаге, не имелось ни одного мало-мальски подходящего предположения, как такое могло произойти. И почему ни с того ни с сего двое вполне благонадёжных парней, не наркоманы, без приводов, в институтах своих на хорошем счету, почему они в один миг сходят с ума и совершают жуткие самоубийства, когда рядышком две очень привлекательные девушки, наверняка, ждут не дождутся, чтобы их, таких расчудесных, трахнули хорошенько, а не откусывали бы себе языки и не душили себя простынями…

Сыщик Свиридов сплюнул воздухом без слюны, провёл ладонью по лбу и как-то затравленно уставился в окно надоевшего кабинета.

Да, как говорится, без бутылки тут не разобраться.

Приятный вечер накрыл город с головой. Весеннее тепло, расплескавшись по тёмным улочкам, радовало жителей, давая возможность отстраниться от проблем и страшных слухов. Жизнь шла, казалось бы, привычным чередом.

Богатя и успешная женщина тридцати лет от роду спешила поскорей оказаться дома, чтобы в своё удовольствие провести едва ли не первый свободный вечер за последнее время. Милана Васильева заехала в супермаркет, где затоварилась всяческой вкуснотищей. Среди купленных продуктов притаилась (та самая) бутылочка содовой…

Поставив машину у высотного дома за ограждением, которым в ночное время суток заведовал бдительный консьерж-охранник, красивая Милана вошла в лифт и поднялась на свой этаж, практически под крышу.

Открыв первую, затем вторую дверь, Васильева прошла в квартиру, поставила пакет с покупками на полочку чудесного шкафа дизайнерской работы, туда же положила сумочку и стала снимать туфли, предварительно повесив свой модный жакетик в прихожей.

Её никто не встречал. Домашних животных ей заводить не хотелось. А детей у Васильевой пока не было. С бывшим мужем пробовали завести ребёнка, но по какой-то причине не получилось. И они развелись. Да и муженёк, надо сказать, был так себе. А у Миланы наладился бизнес, денег стало хватать на независимую жизнь и, разумеется, любовников, каждого из которых вполне хватало на несколько месяцев, потом они ей просто надоедали. Женщина ещё не встретила подходящего человека, а выходить замуж за кого попало не собиралась.

Переодевшись в удобное домашнее одеяние, Милана отнесла продукты на просторную хорошо обставленную кухню и освободила их от плена пакета. Многое отправилось в гигантский холодильник, а что-то, помыв руки в ванной да смыв косметику, сегодня больше не нужную, бизнес-вумен решила употребить на ужин…

Сварганив для начала парочку бутербродов с красной рыбой и прихватив бутылку газировки, которую она любила ещё со студенческих лет, Васильева прошла в гостиную, включила плазменный телевизор и, расслабленно усевшись на роскошный диван, стала с равнодушным интересом смотреть новости, но через минуту переключила на одно из многочисленных ток-шоу. Сегодняшняя его тема рассказывала о беременных школьницах и вечно недовольных ничем родителей этих бесстыжих бедняжек.

Васильева следила за болтовнёй людей в широком экране, почти не вникая в предполагаемую суть чужих проблем и несчастий. Она несколько раз отпивала из бутылки с содовой пока доедала бутерброды… Тут вдруг с резким пугающим звуком внутренние рольставни окна грохнулись о подоконник нижним краем. «Точно гильотина какая-то», – пронеслось в голове Миланы. И почти сразу за этим зазвонил мобильник в сумочке, оставленной в прихожей.

Васильева со странным ощущением чего-то, леденящего душу и отдельные части тела, направилась на зов сигнала, достала свой дорогущий телефон с множеством функций и включила «принять вызов».

– Да? Алло, – произнесла женщина первой. Она успела посмотреть, что номер звонящего не определился.

– Ты больше не увидишь свою маму… – почему-то просипели в телефоне, а дальше кто-то заупокойно зарычал.

Васильева вздрогнула. По спине побежал холодок, запуская свой ледяной язычок в мозжечок. Женщина почувствовала, как наступает настоящее необъяснимое отчаяние.

– Твоя мама умерла… – просипело существо на той стороне сотовой трубки. Милана чуть не выронила телефон, но волевым усилием смогла вернуться к ускользающей реальности.

– Прекратите эти дебильные шутки! Моя мать жива и здорова… Я говорила с ней два часа назад! – голос Миланы сорвался на грудной всхлип. Она действительно навестила маму сегодня, завезя ей новую порцию лекарств от давления и боли в суставах. Тогда мать выглядела вполне себе бодрой старухой, спросила даже о личной жизни своей замечательной доченьки.