– У меня бурьяна этого – целая полка в кухонном шкафу, – Ксана горько усмехнулась. – Не берет ничего. Только лягу, глаза закрою – и снова этот голос. И из ничего в пустоте вдруг появляется люк деревянный с кольцом, прямо как в нашем подвале, что в сарае с инструментами.

– Слушай, так клин клином вышибают. Давай внутрь глянем?

– Да ну его. Что там делать? Туда оборудование старое с института сгрузили, которое под запретом. Благо, оно нерабочее, а то получили бы мы за хранение, мало не показалось. Я хотела выкинуть, но Артур сказал, металл хороший, в хозяйстве пригодится.

– Вот именно! Спустимся, посмотришь на ржавый металл и успокоишься. И в следующий раз так и будешь этому голосу во сне отвечать: «Нечего в подвале делать, я там уже была, идите вон», – и Илона встала. – Мы с тобой пойдем, даже если доски под нами обвалятся, втроем все равно вылезем.

– Девки, вы ненормальные! – жалобно сказала Ксана. – Я боюсь!

– Да пошли посмотрим, пока решились, потом страшнее будет, – махнула рукой Июлия.

Они обулись и вышли во двор. Погожий денек был в самом разгаре, стрижи – предвестники дождя – реяли высоко в небе. Сарай стоял под ивой, которая раскинулась так широко, что практически укутала его ветвями. На двери висел ржавый замок. Ксана дернула его вниз – и дужка с хрустом отвалилась.

– Тут все равно воровать нечего, нормальный замок жалко вешать, его в итоге и сопрут, – сказала она и толкнула дверь.

Девушки напряглись, ожидая, что старое полотно с оторванной доской просто рухнет с петель внутрь. Нет, оно просто заскрипело, как модный реквизит для замка призраков в театре, и отошло в сторону.

Внутри было на удивление чисто и сухо. Пахло сеном и хорошим каменным маслом – видимо, Артур следил за инструментами. В одном углу стояли грабли, две старые лопаты, две тяпки и цинковое ведро, в другом на гвозде висели такие же старые цепи. Очень колоритные, подобными злой Кощей Бессмертный из ныне запрещенных сказок мог запросто приковывать к стене плененного Ивана-царевича.

А посреди сарая был тот самый вход в подвал. Железное кольцо, прикрученное к добротной крышке из толстых досок, будто подмигнуло свежесмазанным бочком.

– Девчата, вы точно уверены? – шепнула Ксана. – Мне что-то тревожно.

– Давайте хотя бы откроем и заглянем, – предложила Июлия.

– Конечно, раз уж пришли! Обидно будет уйти просто так, – и Илона потянула за кольцо.

Крышка внезапно оказалась тяжелой, и с места они сдвинули ее лишь втроем. Внутри в подполе была непроглядная тьма. Они присели на корточки и склонились над провалом, казавшимся бездонным.

– Полезем?

– Да ну его к черту. Жаль, фонарик с собой не взяли, так бы посмотрели, что внутри. Наощупь неохота, вдруг там крысы?

– Крыс Артур вывел еще в прошлом году, не бойтесь… Блин. Что-то тут не так. Запах чуете?

Они вместе потянули носами – и учуяли. Сквозь запахи сена и солидола отчетливо пробивались ароматы нагретых на солнце камней, раскаленной земли и костра. Казалось, что, если помолчать секунд десять, услышишь и потрескивание дров.

А через секунду задрожал пол, на стене зазвенели цепи, а ведро с грохотом упало на бок. Все трое не удержали равновесия и с визгом ухнули сначала вперед головой, а потом – вниз. Крышка подвала грохнула следом, прикрывая дыру, куда канула вся троица. Дребезжащее ведро еще несколько секунд катилось по полу, затем стукнулось о стену с цепями и остановилось.

И стало тихо-тихо.

Алиса вприпрыжку бежала по тропинке, ведущей со школы к автобусной остановке. Рюкзак с учебниками при каждом шаге больно бил по плечам. Или это от обиды казалось, что мир вокруг уныл и плох, потому и спину тянет, как у старой бабки? Наставница Анна Тимофеевна говорит, что девицам злиться и гневаться нельзя, негативные эмоции для женского здоровья очень вредны. Потом они вырастут, замуж выйдут, а дети нормальными не родятся. Но Алисе через полтора месяца стукнет только четырнадцать, и о детях думать совершенно не хотелось. Они вообще где-то в далеком будущем, может, и не появятся еще. А дуры из десятого «В» – вот они, на совмещенном факультативе.

В субботу у школьников младшего и среднего звена обычно выходной. Но с появлением обязательных факультативов приходилось являться на занятия. Спасибо, что длились они от силы пару часов, и то, если Аннушку опять понесет разглагольствовать на любимую тему: «Какой должна быть настоящая женщина». Если верить ее словам, то красивой, скромной; ходить плавно и мягко, опустив глаза, носить длинные платья, что накапливают созидательную энергию, готовить вкусно, слушать мужа и помогать ему во всем. А работать настоящей женщине должно быть стыдно, и делать это нужно только от безысходности, потому что муж ее должен кормить, красиво одевать и всячески содержать.

Алиса однажды спросила, почему в таком случае сама Анна Тимофеевна работает в школе и учит детей, ведь ее муж служит у Великих в канцелярии, неужели он ее плохо кормит? За что тут же схлопотала «пару» по поведению в дневник и часовую беседу о том, какой настоящая женщина быть не_должна. Если верить всему сказанному в тот час, то Алиса Каменева была со всех сторон ненастоящей.

Но маму Илону в школу на беседу не вызвали. С мамой связываться было себе дороже – она в Первом круге, а по итогам некоторых тестов была достойна и Высшего. Понятно, что этот рубеж ей никогда не преодолеть, мама считалась по современным стандартам красоты разве что очень милой и обаятельной. Красивой же она могла быть лет десять и килограмм двадцать тому назад. И то нашли бы, к чему прицепиться.

Но даже осознание того, что мама достойна быть среди Избранных, грело душу. А еще она могла расстроиться и на ежемесячной исповеди в районном храме рассказать жрецу обо всем, что ее гложет, и тогда у наставницы Алисы были бы проблемы. Потому что с маминым Служением, которое она почему-то упорно называла работой, нельзя волноваться и испытывать плохие чувства. Иначе бабушки и дедушки, которым она помогает, сами опечалятся и будут страдать. А это законом запрещено.

А сегодня Алиса вдобавок поругалась вдрызг со старшими девчонками. Ходить на «Основы женского счастья» приходилось большой толпой, так как этот предмет выбрали ученики практически всех средних и старших классов. Остальные факультативы были еще хуже, например, «Мешок поучений и премудростей для самых маленьких» или «Молитвы и медитации для хорошей учебы». Кому они нужны, эти поучения, да еще и мешками?! Будто на обычных уроках их не хватает! На медитации же ходили только лентяи – там можно было поспать всласть, главное, чтобы наставник Федор Сергеевич не заметил. Ужасно неприятно просыпаться от удара линейкой по затылку.

Сегодня десятиклассницы на перемене всерьез обсуждали вероятность существования плоской Земли. Потому что, раз люди с нее не падают – значит, она точно не шар, иначе давно бы уже все улетели в космос. Проходящая мимо Алиса не смогла промолчать и напомнила им, что параграф о планете Земля был в четвертом классе в учебнике по «Окружающему миру», который писали ученые, и там она круглая со всех сторон, как не крути. На что девчонки начали обидно смеяться, говорить, что женщине читать заумные книжки стыдно, а учебники и вовсе читают только дуры или малявки из восьмого, и пусть она со своими учеными-копчеными идет подальше отсюда. Алиса вспылила и сказала, что им в таком случае нужно обязательно выйти замуж за кого-нибудь башковитого. Потому что сами они даже чек в магазине прочитать не смогут, купят сахар, а продавец пробьет водку, в ней ведь тоже пять букв, а стоит она дороже.