Пейтон вздохнула и улыбнулась. Она встретила Нейта, и он попросил ее быть его другом, потому что нуждался в этом, как и она. Поэтому у них все получится.

Она вышла из ванной в освещенную солнцем комнату и стала искать на полу свои трусы, лифчик и платье. Сначала они стояли у стены. Но там ничего нет. Потом кровать…

От волнения она открыла рот.

Нейт, босой, в черных брюках и без рубашки, сидел, прислонившись к изголовью кровати, и внимательно читал «Уолл-стрит джорнал». Воплощение греховного соблазна. Необузданный плохой мальчик. Такой вот портрет в журнале и должен служить иллюстрацией к биографии самого желанного холостяка. Тогда ему и кнутом не отмахнуться от женщин.

Заставив себя отвернуться прежде, чем для нее самой потребовался бы кнут, она увидела в ногах кровати аккуратно сложенные трусы, лифчик, блузку и юбку.

— Когда ты успел это купить?

— Пока ты была в душе, — ответил он, не глядя на нее.

Она примерила юбку — а у него верный глаз!

— У тебя потрясающий талант угадывать размер женской одежды.

Он слабо улыбнулся:

— Мои таланты ограниченны. Пришлось долго осматривать тебя, чтобы принять верное решение. Но я всегда доверяю своим рукам.

— Как неприлично, — пробормотала она, проводя рукой по нежной ткани.

— Да. Но, как я успел заметить… — он отбросил газету в сторону, — тебе это нравится.

Встав с кровати, он замер, впившись в нее взглядом.

— В чем дело? — Пейтон провела рукой по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди, посмотрела вниз. Вроде бы все в порядке. Но эта его поза, его странный взгляд явно реакция на нее. — Что-нибудь не так?

И тут она увидела, за секунду до того, как он резко мотнул головой и отвернулся. Жар. Безжалостно подавленное вожделение. Она считала, что у них больше не будет физической близости. Но эта его почти враждебная реакция…

— Нейт? — позвала она, приложив руки к груди, чтобы скрыть неожиданно охватившую ее холодную дрожь.

— Все в порядке. Я просто вспомнил, что забыл в офисе папку с нужными мне документами. Иди одевайся, и пойдем отсюда.

Пейтон отступила на шаг:

— Да, конечно.

Ну и хорошо. Нейт слишком возбуждал ее, а это не поможет делу. Чем быстрее они покинут это место, тем лучше. Она направилась в ванную. Вернувшись через несколько минут, она нашла на кровати наспех нацарапанную записку:

«Мне надо бежать. Мой шофер ждет тебя внизу. Я найду твой адрес и вечером заеду к тебе».

Пейтон удивленно смотрела на клочок бумаги. Она же была тут, рядом, за тонкой перегородкой, а он даже не потрудился нормально попрощаться. Ну и нахал!

Нет, тут дело не в нахальстве. Нейт никогда сознательно не обидел бы ее. Он не жестокий, не бесчувственный человек. Она вспомнила, что произошло за минуту до его ухода. Его полный вожделения взгляд. Потом злость. Он не хотел видеть ее такой. Не хотел искушения. Ну и хорошо. Больше между ними не будет физической связи.

При следующей встрече они снова будут обычными друзьями. И тогда этот «друг» расскажет, в какую историю он попал и почему ему нужно прикрыться ею.

Нейт спешил прочь от места преступления. Он чувствовал себя ослом, самым безмозглым ослом на свете. Но видеть Пейтон, завернутую в полотенце, с мокрыми волосами на обнаженных плечах, с блестящими на коже капельками воды, было настоящей пыткой. Он не хотел снова возвращаться в прошлое, в то время, когда был переполнен надеждами и старался выжить в окружении, посягавшем на его него гордость и целеустремленность. Эти негодяи хотели преподать ему урок, заставить думать, что он недостаточно хорош. В его сознании всплыли все обиды и боль юношеских лет. И все это из-за одного взгляда, брошенного на девушку.

Он вспомнил, как поднимался по лестнице дома Лиссов, чтобы забрать учебник, который накануне забыл в комнате Брэнда. Добравшись до площадки, он посмотрел вверх и через открытую дверь увидел Пейтон. Она выходила из ванной.

Нейт перестал дышать и стоял, потрясенный, с открытым ртом. Малютка Пейтон, всюду следовавшая за ним, всегда закутанная в старомодные свитера, кофты и бесформенные платья, стояла в одном только полотенце, не скрывавшем ее фигуру. Мокрые волосы растрепаны, ноги голы, кожа розовая и мягкая. Он отвел взгляд, закрыл рот и запихнул руки в карманы.

Господи, как она прекрасна! Нейт всегда знал, что она красивая, нежная и забавная. Но никогда не желал ее — до этого момента. Его словно ударили. Необходимо было срочно уйти отсюда. Нельзя рисковать и снова смотреть на нее.

Он повернулся и увидел красное от ярости лицо Брэнда. И в эту секунду маска вынужденной вежливости между ними раскололась, обнажив уродливую правду.

Ненависть.

Нейт всегда чувствовал едва сдерживаемую агрессию Брэнда, которого раздражала необходимость прибегать к помощи парня ниже его по статусу, чтобы поступить в элитную школу. Нейту платили за то, что он в течение трех лет занимался с Брэндом. Они всегда держались на некотором расстоянии друг от друга, но он не ожидал увидеть на лице Брэнда настолько глубокую неприязнь.

— Не волнуйся. Это не то, что ты думаешь.

— Нет, ты смотрел на нее. — Брэнд резко выбросил вперед руку и сильно ударил Нейта по плечу. — Я видел твое лицо. Ты недостаточно хорош для нее. Даже чтобы смотреть!

Нейт не прощал обид. Никому. Но Брэнд — брат Пейтон. Нейт схватил его за руку и потащил во двор.

— Не нервничай. Я ухожу, — стараясь сохранять спокойствие, произнес он.

— Правильно делаешь! — прорычал Брэнд. — И если думаешь, что можешь опять прийти сюда, ты — полный осел.

— Ну и ладно. — Лиссы не будут больше платить ему. Не беда. Все равно учебный год кончается. На лето он найдет другую работу, а потом уедет отсюда, раз и навсегда. — Но я шел забрать свой учебник. Верни мне его, и я исчезну.

Брэнд усмехнулся и презрительно посмотрел на Нейта, оставив без внимания его просьбу, сказал:

— Думаешь, найдешь себе другую кормушку, раз лето на носу? Забудь о моей сестре, Эванс. Пейтон не такая, как другие твои девчонки, которые бегут домой к своим папочкам, вывалявшись в грязи с ничтожеством.

У Нейта закипела кровь. Он слишком долго сдерживал свою гордость. Глупо! И все-таки что-то останавливало его. Что-то, чего он не хотел осознавать.

— Убирайся к черту! — крикнул Нейт.

— Только после тебя. И вот тебе! — Брэнд достал из кармана кошелек, вытащил пятисотдолларовую бумажку — больше, чем Нейт мог бы заработать за месяц, — бросил на землю и вдавил каблуком в грязь. — За твою книгу. Ну, подними. Знаешь же, что тебе нечем ее возместить.

Мышцы Нейта напряглись, и кулаки сжались. Надо уйти отсюда. Он заставил себя повернуться и сделать шаг по направлению к калитке. «Все это не имеет значения. Брэнд не имеет значения», — твердил он себе.