Но Брэнд схватил его за рукав:

— Я еще с тобой не закончил!

— Не будь глупцом, Лисc, — тихо предупредил Нейт, легко оторвал от себя руку Брэнда.

— Ты называешь меня глупцом? — Брэнд опять уцепился за рукав Нейта и потащил обратно.

Это было ошибкой. Прежде чем Нейт понял, что делает, лицо Брэнда окрасилось кровью. Он осел на землю, несколько мгновений смотрел невидящим взглядом в одну точку, потом поднялся и бросился к дому.

— Ты за это заплатишь, Эванс! — крикнул он напоследок.

Дьявол! Где было его самообладание? У Нейта замерло сердце, когда он представил себе последствия: исключение из школы, побег, возможно, даже арест…

В этот момент дверь дома распахнулась, и Пейтон, в джинсах и водолазке, выбежала во двор и потрясенно уставилась на испачканный кровью ее брата кулак Нейта.

— Извини, — произнес он голосом хриплым от волнения и стыда.

Как он мог! Он уже почти покинул это место мирно, и вот теперь…

Его не арестовали. Наказанием ему стало чувство стыда за то, что он позволил Брэнду Лиссу вывести его из равновесия.

Черт! Глупо! Один взгляд, брошенный на завернутую в полотенце Пейтон, там, в отеле, и прошлая обида вновь овладела им. Почему над нам до сих пор властвует запретное воспоминание о ней и типе, который ничего для него не значит?

«Недостаточно хорош. Даже чтобы смотреть!» Возможно, Брэнд был прав. Вот только признавать это Нейту совсем не хотелось.

Было почти два часа, когда раздался звонок в дверь. Пейтон провела большую часть дня, прилагая максимум усилий, пытаясь не думать о Нейте и о том, что случится, когда они встретятся. Как именно совершится переход от секса к дружбе.

За дверью стоял Нейт. Увидев его, Пейтон почувствовала, что те жалкие крохи самоконтроля, которые она смогла скопить за прошедший день, исчезли, уступив место волнению.

Он был одет в потертые джинсы, рубашку и свитер с V-образным вырезом. В руках он держал огромный букет желтых роз. Пейтон прислонилась к двери и приложила руку к горлу, стараясь успокоиться. Конечно, Нейт принес ей цветы просто в знак дружбы. Великолепный переход от прошлой ночи к сегодняшней. Всего лишь нежная забота о друге.

— Ты хороший, — сказала она, покачав головой.

— Так-то ты приветствуешь своего тайного любовника? — спросил Нейт с улыбкой. — Тебе бы надо с тревогой выглянуть в коридор, а потом быстро затащить меня внутрь, пока нас не увидели.

— Значит, игра продолжается? — Она сложила руки на груди. — Тебе, кажется, все это слишком нравится.

Он сделал вид, что задумался, потом пожал плечами:

— Возможно, ты права. Это меня немного волнует и заводит. Мне нравится делать вид, что за нами наблюдает огромная толпа, в то время как такая красивая женщина исполняет все мои желания.

Пейтон покраснела — он считает ее красивой!

— Все твои желания, да? — с трудом выговорила она.

— Да, только до многих мы еще не успели добраться, потому что ограничены ночным временем суток.

Она не смогла удержаться от смеха, отметив про себя всю странность ситуации. Она никогда не встречала никого, кто мог воспринимать отношения менее серьезно, но почему-то Эванс заставлял ее верить в подлинность их романа. Он серьезно настраивался на победу и всегда получал желаемое.

— Значит, ты жаждешь власти над толпой? — игриво спросила Пейтон.

— Похоже, да.

— Ну, если так.

Она демонстративно огляделась по сторонам, потом схватила Нейта за рукав и протащила внутрь и, весело подмигнув, осведомилась:

— Тебе понравилось? Потому что мне точно понравилось.

Нейт в замешательстве покачал головой:

— Ты действительно не возражаешь?

Если руководить будет Нейт, то она согласна на все.

— Не возражаю.

Нейт кивнул, но, оглядевшись вокруг, нахмурился. Тусклое освещение. Простой кафельный пол. Каменная лестница без ковра, с потертыми перилами.

— Я думал, ты живешь в пентхаусе под самым небом или что-то в этом роде. С охранником у дверей, роскошным лифтом. А тут…

Она поднялась по лестнице с таким видом, будто его комментарий не задел ее.

— Я переехала сюда в прошлом году, — сказала она.

Сразу через несколько недель после того, как ее отца не стало, — ей было тяжело находиться в квартире, которую он снял для нее. Она сама нашла это жилище, и оно ее устроило.

Нейт догнал ее, пробормотал что-то неразборчивое, и она решила не переспрашивать. Пейтон надеялась, что он, увидев дом, поймет, что она вполне самостоятельна, и проникнется уважением к ее независимости.

Поднимаясь по лестнице, Нейт задавался вопросом, почему Пейтон Лисc живет в таком месте. Возможно, она купила этот дом и живет здесь, пока его перестраивают? Но где тогда рабочие и сама стройка? И почему третий этаж?

Единственная дверь на третьем этаже была приоткрыта, и его немедленно поразили две вещи. Во-первых, одинокая женщина никогда не должна оставлять дверь своей квартиры открытой. Во-вторых, зачем она спускалась вниз? Где у нее домофон? Но прежде чем Нейт успел задать вопрос, Пейтон настежь распахнула дверь и, широко улыбаясь, вошла в квартиру.

Помещение, которое увидел Нейт, сложно было назвать квартирой, оно походило скорее на конуру. Даже его старое жилище было больше.

— Что это? — спросил он, и в нем вдруг закипела злость.

— Это мой дом, Нейт, и, пожалуйста, прекрати оглядываться с таким отвращением.

— Но почему ты живешь здесь? — недоуменно спросил он — у Пейтон ведь были деньги, страховка. — Где у тебя домофон?

— Что?

— Небезопасно оставлять открытой дверь квартиры и бежать вниз к двери подъезда. И откуда ты знаешь, кто за ней стоит? Кто-нибудь мог караулить тебя в вестибюле с недобрыми намерениями!

Она такая маленькая, хрупкая. Что будет, если на нее нападут? Его злость разгорелась сильнее. Нейт подошел к окну и проверил запоры на рамах. Они были достаточно крепкими, но это не гарантировало безопасность.

— Мне здесь очень нравится. Это жилье мне по карману, отсюда близко до школы и до озера.

Нейт бросил взгляд в окно и убедился в своих подозрениях: чтобы добраться до озера, надо было пройти по пешеходному переходу, пролегавшему под шоссе. Он повернулся к Пейтон:

— Надеюсь, ты не ходишь по этому переходу одна посреди ночи? — Без сомнения, это был глупый вопрос.

Она возмущенно посмотрела на Нейта, но он не обратил на это никакого внимания.

— А Брэнд знает о том, в каких условиях ты живешь? — Куда, черт возьми, делась заботливость любимого братца?! Отец скончался, это ничтожество, Клинт, бросил ее. Теперь она, как никогда, нуждалась в присмотре.