Мы подошли к стойке, Кирилл повернулся к нам, кивнул инеторопливо приблизился. Он вызывал у меня странное чувство. Может быть,беспокойство. Выше среднего роста, коренастый, бритый наголо, от правого вискак затылку тянулся шрам, большие серые глаза смотрели спокойно и дажеравнодушно, но где-то в самой их глубине таилась угроза. Тонкий нос, узкиегубы, кривая улыбка. Впрочем, улыбался он редко, говорил вроде бы неохотно.Здесь появился через год после того, как Илья угодил в тюрьму. Что их связывалос Сашкой, я не знала, но что-то, кроме того, что Кирилл здесь работал,безусловно, связывало. Неоднократно я хотела расспросить брата об этом, нокаждый раз неожиданно пугалась и замолкала.

– Выпьете? – спросил Кирилл, обращаясь ко мне.

– Я выпью, – ответила Лерка. – Налей водки,грамм сто.

На Лерку он даже не взглянул, смотрел мне в глаза и вроде бысилился улыбнуться.

– Мне кофе, – попросила я, он бросил через плечо:

– Таня, сделай кофе, – и отошел к посетителю надругой конец стойки.

– Видишь, что выделывает, – разозлиласьЛерка. – Какого черта Сашка его держит? Он даже не взглянул на меня.

– Брось, – попробовала я ее успокоить. – Сводкой ты завязала, а кофе подаст, никуда не денется.

– Нет, просто обидно. Можно подумать, он здесь хозяин,а я так, прогуляться вышла.

Лично я была рада, что Кирилл не обращает на нас внимания:взгляд

его рождал в душе что-то крайне неприятное и подозрительнопохожее на страх.

Столик в углу освободился, мы взяли с Леркой свой кофе иустроились там. Через пятнадцать минут появился Сашка, перекинулся парой слов сКириллом и подошел к нам.

– Тысячу раз тебе говорила: выгони его к чертовойматери, – проворчала Лерка с обидой, тыча пальцем в Кирилла.

– За что? – усмехнулся Сашка. – За то, чтоводку тебе не наливает? Так это я не велел.

– Он на меня так смотрит…

– Он на всех одинаково смотрит, у него зрение плохое, аочки носить стесняется. Нормальный мужик и честный в меру. Это сейчас большаяредкость, надо ценить… Я рад, что ты сюда заглянула, – повернувшись комне, сказал Сашка и взял меня за руку.

– Я тоже, – кивнула я и попробовала пошутить: –Пора возвращаться к жизни.

Где-то через полчаса Сашка ушел к себе, а мы еще немногопосидели в баре. Лерка решила провести вечер здесь, да и я домой не спешила. Мылениво болтали и разглядывали публику, двери в бар неожиданно широкораспахнулись, Кирилл за стойкой взглянул исподлобья и как-то подобрался, а яувидела входящих в бар мужчин. Первым шел Мирон, за ним два здоровячка с крайненеприятными ухмылками на лицах. Публика, заприметив вошедших, сразу притихла.

– Чего им надо? – удивилась Лерка.

– Решили отдохнуть, – ответила я.

Между тем Мирон со своей охраной устроился за стойкой. Онсидел развалясь и чувствовал себя хозяином. В прежние времена его бы и счерного хода не пустили, но то было при Илье.

Мирон насмешливо оглядел небольшой зал и заметил меня, а ямысленно чертыхнулась.

– Какие люди, – пропел он, перекрывая шум в баре,поднялся, не спеша приблизился и встал рядом со мной, сунув руки в карманыбрюк. – Не могу поверить, – перестав ухмыляться, начал он. – Амне говорили, ты вроде в монастырь ушла. Грехи замаливать.

Я отодвинула чашку, подняла голову и посмотрела на него.

– В монастырь с моими грехами не берут, – ответилая, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Он хохотнул, раскачиваясь с пятки наносок, и убираться прочь явно не торопился. «Отважный стал», – мысленнохмыкнула я и Сашкины слова вспомнила: «Тигр в клетке, шакалы воют». Выходит,так оно и есть. – Может, присядешь? – спросила я, потому что от егораскачивания уже в глазах рябило.

– Нет, спасибо, – хохотнул он и поинтересовалсяязвительно: – Значит, с затворничеством покончено?

– Как видишь.

– Ждешь?

– Конечно, жду.

– Не думай, что все будет как раньше, – заявил они вроде бы разозлился. – Не надейся. Здесь я хозяин.

– Я слышала, – кивнула я.

– Что? – не понял Мирон.

– Я слышала, что ты теперь хозяин, – охотнопояснила я, он уставился мне в глаза и замер. Не знаю, чего он ждал, но недождался. Взгляд Мирона не из тех, что я не смогла бы спокойно выдержать. Онкриво усмехнулся и вознамерился еще что-то сказать, но тут появился Сашка.

– О, братец пожаловал, – скривился Мирон.

– А в чем дело? – вроде бы удивился тот.

– Никаких дел, просто подошел поздороваться с твоей сестрой.Шикарно выглядишь, – шепнул он, наклонясь ко мне, подло ухмыльнулся инаконец убрался к стойке.

– Не обращай внимания, – сказал Сашка, сжав моеплечо, а я улыбнулась в ответ:

– Может, он теперь и хозяин, но совершенно не тотчеловек, на которого я могу обратить внимание.

На этот раз «ночной мститель» позвонил после двух. Я снялатрубку, машинально включив ночник, и стала смотреть в потолок.

– Привет, сука, – сказал он. – Тебе осталосьтринадцать дней.

– Кто ты? – неожиданно для себя спросила я, таккак до этого я всегда молчала. Он вроде бы растерялся, потом ответил снеохотой:

– Потерпи, скоро узнаешь.

– Я хочу с тобой встретиться. Сейчас. Скажи куда, яподъеду. Или сам приезжай ко мне, думаю, мой адрес тебе известен.

– Ага. – Он засмеялся. – Я такой дурак.Задумали от меня избавиться со своим шакалом-братцем?

– Если ты друг Ильи, то должен знать: он и мой брат –друзья.

– Я тоже так думал. Только он продал друга, чтобывыгородить тебя.

– Послушай, – пытаясь найти нужные слова,попросила я. – Ты можешь не поверить, но я не знаю, в чем моя вина.Пожалуйста, объясни мне.

– Ты грязная шлюха и сама все прекрасно знаешь. Онвернется, и вам мало не покажется, это сейчас у него руки связаны.

– Ты считаешь, что в ту ночь я была с Андреем? –проявила я сообразительность, а он засмеялся:

– Еще бы. Я видел твою машину.