— Это МОЙ Кадзи, — небрежно бросила Лэнгли.

Выглянул из-за командирской спины. На небольшом диванчике, стоящем около стола, обнаружился рекомый Рёдзи Кадзи — высокий японец лет тридцати с приятным лицом, знаменитой лёгкой небритостью и явно неуставной длины волосами, собранными в хвост…

Что как-то мало вязалось с его чёрно-золотой формой служащего специального института. Судя по нашивкам, этот Бонд у нас целый капитан даже… Ага, ну ладно.

— Не могу сказать такого же — неприятно врать, — сквозь зубы процедила Мисато. — Какого чёрта ты тут делаешь?

— Сопровождаю Евангелион-02 и его Пилота, естественно, — с улыбкой ответил Кадзи. — Деловая командировка, знаешь ли… Кстати, какое-то время я буду состоять в НЕРВ-Япония, и мы теперь будем с тобой видеться очень часто…

— Здорово. Я просто пою и танцую от радости, — скривилась Кацураги.

— Да ладно тебе, Мисато, не будь такой букой — это тебе не идёт. Заходи, располагайся… Хочешь вина? Или, может быть, чего-нибудь покрепче?

Я с неподдельным интересом наблюдал за всеми окружающими. Если Рёдзи был подчёркнуто расслаблен и спокоен, то вот Кацураги была в самом настоящем бешенстве — такой злой я её видел только в Старом Токио… Хотя, пожалуй, даже тогда от неё не исходило такой волны раздражения.

А между тем к ней по этому показателю стремительно приближалась стоящая за спиной командира Аска. С контролем над эмоциями у неё явно туго — вон, аж правая бровь задёргалась, как бешеная. Ну, ещё бы — её "возлюбленный" на её же глазах вовсю милуется не пойми с кем, а она — Сорью великолепная! — вынуждена это терпеть.

Хе, бедненькая.

Хорошо хоть, что Мисато постепенно успокаивалась.

— Я чувствовала, что меня ожидает какой-то подвох, но чтобы так… — пробурчала она, проходя в комнату. — Такого я точно не ожидала…

Следом за майором вошла Лэнгли, буравя майорскую спину неприязненным взглядом. В арьергарде двинулся я.

— Господин капитан, сэр! Разрешите представится — лейтенант Икари! — вытянулся и чётко отсалютовал я.

— О, знаменитый Синдзи Икари! — добродушно прогудел Кадзи, вставая с дивана и идя ко мне навстречу. — Рад, рад встрече… Да не тянись ты так — я ж не такая уж и большая шишка… Хотя, смотрю, вышколили тебя хорошо…

Пожали руки, расселись. Так получилось, что друг напротив друга — по одну сторону оказались Рёдзи и Аска, по другую — я и Мисато. Вот сижу и думаю — мне кажется, или Аска действительно вцепилась в капитана? И действительно ли ее признание — тогда, на трупе выбитой двери — осталось без ответа? Как же Кадзи сдержался? И закрадывается мысль такая… Еретическая донельзя. Если Аска здесь не законченная эгоистка — задает вопросы, спрашивает разрешения, не уверена в собственной исключительности — то, может быть, и Кадзи тут не такая уж сволочь? И хорошо ли он поступил, не ответив Аске до сих пор? Насколько я помню сериал — для Мисато хорошо. Да, пожалуй, и для меня было бы хорошо, вздумай я приударить за Сорью-тян.

Черт меня побери совсем! С этими вашими любовными пентаграммами… Три месяца назад я прибыл в Токио. И Кадзи «взялся всерьез» тренировать Аску тоже три месяца назад. И в каждой фразе, в каждом эпизоде ее повести есть четкое указание на время. «Через полмесяца», «осталось десять недель», — словно кто-то воткнул счетчик в кадр.

— Так всё-таки вина? — откуда Кадзи достал бутылку, я даже и не заметил. Опытный мужик, сразу видно.

— Я буду! — попыталась вклиниться Аска.

— Пожалуйста, не надо, — рассеяно ответил Рёдзи. — Реакция замедлится.

— Хорошо, — согласилась Ленгли, — как скажешь.

Мы с майором переглянулись и подобрали челюсти. Нет, с Аски станется прямо сейчас, в пику Мисато, назвать капитана и дорогим, и любимым. Но это будет сказано с вызовом, с той скромностью, которая паче гордыни. А так спокойно, буднично… Словно это тысячи раз уже было. Вот, я знаю что спрашивать!

— Капитан, разрешите вопрос?

— Я же говорил, можно не так официально со мной… Кстати, Синдзи, ты живешь с Мисато?

— Точно так, — осторожно ответил я, не очень понимая, к чему клонит шпион.

— Скажи, она такая же горячая, как и раньше?.. — ухмыльнулся Кадзи. — Ну, ты меня понял…

Я почувствовал раздражение. У Аски натуральным образом отвисла челюсть, Мисато стала пунцово-красной и подскочила, как ужаленная.

— Ч-чтооо?! Да ты!.. Да на что ты вообще намекаешь?!

— При всём моём уважении к вам, сэр, — проскрипел я. — У вас нет никакого права так говорить о женщине. Прошу принести извинения. Сэр.

И почему нам к форме не полагаются перчатки? Замшевые такие, как у офицеров раньше были…

Чтобы в морду кидать.

— Да, — расплылся в широкой улыбке Рёдзи. — И Мисато осталась такой же вспыльчивой, как и раньше — её так же легко дразнить… И тебя, Синдзи Икари, мне описали очень хорошо — мальчик-солдат с манерами средневекового рыцаря… Тот случай с вызовом на дуэль офицера АКП у нас очень долго обсуждался, да… Конечно же, я извиняюсь за своё недостойное поведение — давайте все дружно забудем об этом маленьком недоразумении. Мир?

Может, Кадзи и был нахалом, но нахалом весьма обаятельным и располагающим к себе. У меня он, по крайней мере, неприязни не вызывал — эдакий свой в доску парень, добродушный и весёлый. Неудивительно, что Аска на него запала. Неплохой набор для шпиона — с таким нужно держать ухо востро. Только тебе понравился человек — как отмочит этакое нечто. И наблюдает за лицами, игрок чертов…

Я вопросительно посмотрел на Мисато, ожидая её реакции. Принимать или не принимать извинения — исключительно её дело.

Мой командир имела вид взъерошенный и возмущённый.

— Да пошёл ты на фиг, Рёдзи! — заявила она, скрещивая руки на груди и демонстративно отворачиваясь. — Можешь засунуть свои извинения себе в задницу.

Будем считать, что это означает: "Ваши извинения приняты, урод".

— Ну, значит — мир, — проворчал я, расслабляя руку, которая уже почти наяву ощущала ребристую рукоятку "глока". — Ваша информированность делает вам честь, сэр.

— Пусть моя информированность сгладит впечатление от моей неуместной шутки. Задай свой вопрос, Синдзи. Обещаю ответить честно.

— Капитан, сэр. Что значит: «Взялись тренироваться всерьез?»

— Видишь ли… Аска, ты позволишь при тебе?

Парень минуту назад одной фразой оскорбил сразу всех собеседников!!! А теперь проявляет деликатность? Когда же он истинный?

Все еще хмурая, Ленгли кивнула.

— Направленность тренировок пилота Лэнгли была… Скажем так, более нацелена на количественные показатели. Три месяца назад, после одной памятной беседы с генералом Ленгли, график тренировок был пересмотрен в сторону… Скажем так, большей реалистичности.

Мисато внезапно оживает:

— А теперь я задам вопрос! И