ни прискорбно, фрокен Герда и ее подруги не подойдут по возрасту. Но в России, как вы однажды заметили, можно найти с десяток не хуже, — Татьяна Князева раскинула по столу веер фотокарточек:

— Выбирайте!

— Выбрать не вопрос. Вопрос — как ее подвести?

Татьяна посерьезнела. Собрала бумаги, долго укладывала. Хмурилась. Призналась:

— Не знаю, шеф. Если все, что они говорят, верно — только в лоб.

— Это как?

— Школа отпадает, новую ученицу проверят. Там, конечно, не СИБ. Но тоже кое-что есть. Что уж говорить об этом их… Институте. Дело ведь не в том, чтобы ее легализовать. А чтобы она могла легально встречаться с объектом, и эти встречи не тревожили охрану объекта. И потом, объект должен почувствовать к ней интерес. Соратницы вокруг него есть. Прекрасная телохранительница — есть. Единомышленница — есть. Школьниц два десятка. Но, если наши гости не лукавят, объект всеми перечисленными девушками не интересуется. Вывод: не соратница, не школьница, не охранница. Нужен человек вовсе из иного круга общения. Из иного мира, шеф.

— Так вы предлагаете направить ее открыто?

— Легально. Как посла. А лучше — сделать вид, будто она и есть живой ключ к порталу. Официальная делегация подписывает договоры, встречается, дает интервью газетчикам и так далее, и тому подобное. А гостья ждет, когда те закончат, и пора будет возвращаться. Ну и… Ей скучно. От скуки она знакомится…

— Хорошо, понятно. Действуйте. И пусть в составе этой делегации будет несколько человек, которые сделают нормальные снимки всех действующих лиц… Ну что вы на меня так смотрите, захотелось мне на старости лет приобщиться к прекрасному.

* * *

Прекрасная гладкая дорожка. Прекрасная погода. Прекрасная напарница!

Что еще нужно, чтобы познакомиться поближе с сестрой нашего объекта?

Два раза по четыре минуты от сигнала до сигнала.

Две пары толстенных рукавиц-котэ. Два решетчатых шлема — «Волчьи ребра». Две нагинаты — прекрасных до того, что хоть бантик завязывай.

Конечно, к этому готовили и учили. И наставник был хороший — академик.

Да только противница бьет не академической манерой, а с чувством, подобающим калединскому ветерану в штыковой — всем телом. С одной стороны, движение получается медленнее, чем удар только руками. С другой — руками разве шлепок получится, а вот сестренка влепит — и не захочешь, пополам сложишься. На манер новомодного швейцарского ножика.

Глупо как-то. На дорожке должны фехтовать мальчики. А мы, девочки, должны шушукаться вон там, на балконе. Где сейчас с одной стороны нахохлилась моя охрана, а с другой — охрана моей прекрасной напарницы. Шушукаться, пересмеиваться, ронять кружевные платочки, стрелять глазками, падать в обморок…

А падать, оказывается, можно и здесь. Отвлеклась, называется. Что ж, на сегодня довольно. Надо знакомиться. Как там учили? В сложной ситуации делать умильно-ласковое лицо и говорить:

— Госпожа Аянами… Помогите встать, суммимасе-е-ен?

* * *

— Суммимасе-ее-ен?

— О, леди тоже училась японскому у этого пройдохи Шигеру? На все случаи жизни одно извинение и сорок три улыбки?

— Вы… Понимаете по-английски?

— Ларри О’Брайен к вашим услугам. Я, знаете ли, ирландец.

— И, судя по голосу, лейнстерский?

— Вы даже в этом разбираетесь? Да ведь у вас тот же выговор! Хоть я и техасский ирландец, а все равно приятно. Позвольте считать вас земляком в таком случае. Я угощу вас вот этим… Да, и вот соусник возьмите. Ваш поднос заберу я, не так уж много он весит.

— Давайте займем столик в углу… Моя добрая знакомая фрокен Паульсен имела много встреч на Острове.

— Приятного аппетита… Это она научила вас так ловко наводить мосты к незнакомцам? Вы умудрились разговорить Аянами на первом же свидании! Никаких денег, не смейте! Возможность побеседовать почти с земляком — мне только в радость… Кстати, не секрет, о чем Аянами так обстоятельно Вам рассказывала?

— Секрет. Но не для вас, потому что вас я хотела бы расспросить о том же предмете.

— И что за предмет?

— Брат госпожи Аянами. Шин… Синдзи. Ну что все так настораживаются? Меня не интересуют ваши секреты. Я, если хотите знать, сама по себе секрет!

— Хм… И что вам интересно?

— Ну что меня может интересовать в молодом человеке? Есть ли у него симпатия и кто она? А Вы думали, я буду расспрашивать про ваши боевые треножники? Это, вероятно, будет интересно господину Уэллсу.

— Но он же умер?

— В вашей Вселенной — да. Вот, я проговорилась. Скажите, а у вас есть симпатия?

— Ну…

— Ах, глаза сверкнули! Значит, есть! Предлагаю комплот, сиречь заговор. Никаких тайн, кроме амурных, договорились? Я расскажу вам, как впечатляют барышень русские гусары! Уверяю вас, это нечто феерическое! Ей понравится, это я как барышня обещаю! А вы взамен…

* * *

— …Взамен формулу диполимерного титана — все равно с их уровнем не воспроизведут еще долго…

— Оставьте частности, Фуюцки-сан. Что по сути?

— Ничего. В конце-то концов, межмировые переходы не более невероятны, чем EVA, АТ-поле и тому подобное. Может быть, они явились к нам с умыслом. А может, и нет. Может, их проводник липнет к Синдзи с далеко идущими целями. А может быть, просто флирт.

— Интересно. Ведь наверняка создадут новый институт под проблему переходов. Сейчас, вы говорите, переход обеспечивает человек-проводник, от которого зависит и ширина портала, и длительность, и стабильность.

— Точно как у нас есть человек-пилот, от умения которого держать контакт с EVA зависит все. Вероятно, на этой почве они и подружились.

— Только подружились?

— Синдзи пока что не краснеет и не мнется, если его расспрашивать о гостье.

— Распорядитесь пока что все тренировки проводить вне Геофронта. С одной стороны, главного они не увидят. И, насколько я знаю Синдзи, лишнего он не расскажет. Хм… Пожалуй, и правда стоит поговорить с ним… как с сыном, если удастся. Где он сейчас?

— Согласно расписанию, командующий — занятия окончены. Наверное, на стоянке, ожидает Мисато.

* * *

Мисато еще где-то подписывает бумаги, а у ее любимой Тойоты-Супра Синдзи с Габриэллой обсуждают очередной оружейный журнал. Синдзи все пытается тактично перевести разговор и выведать — как ему вести себя с гостьей из иного мира. Которая не то, чтобы флиртует — а прямо на шею вешается. И, в отличие от одноклассниц, прекрасно понимает, что все это ненадолго. До очередного портала между мирами, до звука трубы, до ночного телефонного звонка.

Не то, чтобы Синдзи ожидал смерти. Но возможность однажды не вернуться из боя обязан учитывать каждый. И всякая, которая полюбит моряка, пилота или солдата. Потому-то Синдзи сердечек-открыток от второго «Б» класса в упор не видит. Потому-то с