— Почему ворота не закрыты? Куда ты смотришь, я задал вопрос.

— Это я отменил, решил, что не зачем, — Итош смотрел на меня нескрываемым презрением.

— Так, — я обернулся к наемникам, — арбалет мне дай.

Арбалетчик замешкался, и я шагнул к нему, это меня и спасло, над плечом свистнуло, я резко обернулся, Итош стоял с мечом в руке, это его острие обдуло меня ветром. Не знаю, как получилось, но на скобу арбалета я нажал раньше, чем он успел опустить на меня меч снова, хотя и поднял уже его над головой. Широкая техника, это если противник в латах надо так рубить, а обычного пырнуть можно и без замаха. Арбалетный болт отбросил воеводу на пару шагов, меч зазвенел по брусчатке. Я сунул арбалет обратно:

— Дайте второй арбалет, — выдернул из рук и повернулся к Хвану, тот взвизгнул и бросил к воротам. Краем глаза я увидел, что и наемники, и гвардейцы выдернули мечи. — Стоять! Мечи в ножны! — заорал я. — Всем стоять и мечи убрать!

Стрела воткнулась десятнику в зад, не закрытый кольчугой, он заорал и упал. Я же резко встал между наемниками и своими гвардейцами:

— Я приказал всем убрать мечи! — встал между ними, потом прошелся между двумя шеренгами и остановился перед командиром гвардейцев, его меч, кстати, был в ножнах. — Банн, скажи мне, кому ты давал клятву верности?

— Вашему деду, герцогу Тари Поду.

— Ты повторял клятву моему отцу герцогу Визан Поду?

— Нет, клятва дается герцогам Поду пожизненно.

— Кто сейчас герцог Поду, Банн?

— Вы, Ваша светлость.

— Тогда почему ты не стоял эти сутки, когда я умирал там, — я махнул рукой в сторону Восточной башни, — возле меня? Не охранял меня, когда меня пытались добить, как собаку сутулую, — это-то откуда, но в тему. — Почему не охранял своего герцога?

Я шагнул к молодому гвардейцу:

— Против кого ты обнажил свой меч, боец?

— Ваша светлость...

Ваша светлость, — вмешался Банн сбоку, — вы убили воеводу, мы решили, что наемники Дальних островов схватили вас.

— Выгораживаешь своих ребят, Банн? Это хорошо. А ты ...

— Липп, Ваша светлость.

— А ты, Липп, запомни навсегда: мои приказы выполняются быстро, точно и без рассуждений. Это ко всем относится. Ты запомнил?

— Да, Ваша светлость.

— И я запомнил тебя, гвардеец Липп. Где эти двое у ворот? Ко мне бегом! Почему ворота не закрыты? Вы слышали мой приказ?

Двое упали на колени:

— Ваша светлость, простите. Десятник ...

— Кто ваш господин — я или десятник?

— Пощадите, Ваша светлость.

— Закрыть ворота. Этот толстый жив, судя по стонам, перевязать и в подвал. Банн, Кам, подойдите ко мне. Отца с братом убили. Тот, кто это сделал не остановятся. То есть я следующая цель. И он, убийца, все еще где-то рядом. Я могу доверять только вам двоим, да, да, Банн, я тебе доверяю.

— Я думал, что вы мертвы или умрете вот-вот, простите, Ваша светлость.

— Все разборки оставим на потом. Посмотрите друг на друга, я понимаю, какие нежные чувства вы испытываете, — оба ветерана усмехнулись, — но сейчас и впредь вы работаете сообща. Совместные патрули на воротах, возле моей спальни, в подвале и перед комнатами отца. Усилить бдительность везде. Банн, мне нужно поговорить со всеми старшими слугами и прямо сегодня. Завтра я буду спать весь день. Подумай, кому можно доверять, кто появился в замке за последнее время, вообще, за последние два года. Что это за люди и откуда они. Впускать только тех, кого знаем и по неотложным делам. Выпускать также. Похороны сделаем послезавтра. Дом этого, — я махнул в сторону лежащего Итоша, — обыскать, собрать все и принести сюда, я потом посмотрю. Всех его людей поголовно в подвал, потом разберемся. Пошлите туда ответственного человека за главного.

— Понял, Ваша светлость.

— Кто готовил еду на пир?

— Ваш отец нанял повара из столицы месяц назад. Его вчера сгоряча помяли... сильно. В подвале лежит.

— Вылечить. На кухню поставить людей, сами знаете зачем. Любые возражения пресекать моим именем.

— Бароны приедут на именины, то есть похороны...

— Не пускать до похорон, извинится, пусть живут в городе, предупреди бургомистра, пусть приготовит гостиницу.

— Да, у них всех дома здесь есть.

— Тем более... Вы все поняли?

— Да, Ваша светлость.

— Да, Ваша светлость.

— Все, договаривайтесь. Четверых со мной, я пошел к отцу в кабинет. Этого спрятать и не болтать о нем. Старших собирайте.

Встречный люд разбегался с моей дороги как от бешеного волка, меня шатало все больше и больше, настроения это не поднимало. На этаже герцога было тихо, здесь были спальни, а выше на этаж кабинет. Возле него стояла молодая женщина с выдающейся грудью и злым выражением лица — Ксая, нынешняя фаворитка отца, и Лам, я помнил его с рождения, камергер замка. Камергер, что это? А, личный помощник, секретарь. Ясно. По разговору стало понятно, что Ксая требовала