— Один из баронов, а точнее барон Сан...

— Тот самый, что...

— Да, Ваша светлость. Требует, чтоб его пропустили в замок. Не хочет жить в гостинице. А святой орден наглеет год от года, клянусь всеми богами, или они согнут всех нас, или мы будем на коленях молиться только их Непостижимому.

На смотровой площадке воротной башни стояли два хмурых гвардейца и два веселых наемника Кама. Снизу доносился зычный голос, который поносил охранников, обещал им всяческие кары и гадости.

Я перегнулся через парапет:

— Приветствую вас, барон Сан.

— А, вот и ты Корт. Почему меня не пускают в замок? Немедленно откройте ворота.

— Я тоже рад вас видеть, барон Сан. Еще раз, здравствуйте.

— Что такое...

— Вас не пускают по двум причинам, барон Сан. Можно попросить вас не орать. Во-первых, это не ваш замок, а мой. И если я приказал никого не впускать, значит никого не пустят. А во-вторых, мы заботимся о вашем здоровье, барон Сан. Мой отец и брат умерли. Мы боимся, что это «черный тлен», сами знаете, какая это опасная болезнь. Если завтра к утру никто больше не умрет, значит это не она и...

— Что ты несешь? Герцога отравили.

— Откуда вы это знаете, барон?

— ...

— Ждем вас завтра, барон, — я отошел от парапета внутрь, снизу еще что-то поорали, но не долго.

— Развернулся, уехал, Ваша светлость, — один из охранников. — Уже десятого спроваживаем. Вон еще кто-то скачет. Судя по гербу, это барон Жу.

— Открыть ворота, — Барон Жу был лучшим другом отца, с которым они прошли южную войну и множество баронских передряг. Замок барона был на острие северных земель графства. Отец барона когда-то спас моего деда, сам барон не раз спасал отца. Здоровые, как быки, отличные бойцы, но при этом наивные и добрые, как дети. Короче, нынешний барон Пампа (а это-то откуда... всплыло в голове, но откуда...). Не пустить барона, значит обидеть на всю жизнь. Не та впереди жизнь, чтобы такими соратниками разбрасываться.

Кавалькада прогрохотала по мосту, который сразу стал подниматься.

— Мой мальчик, — барон прижал меня к мощной груди. — Скажи, кто? Я вырву ему сердце голыми руками, поджарю... нет, съем сырым, а он будет на это смотреть. Кто?

— Пока не знаю, мой барон. Но ваши слова про сердце мне понравилось, как только поймаем, так и сделаем.

— Мой мальчик стал мужчиной. Такое горе... где он?

— Я провожу вас, барон.

— Я думал, что мы будем гулять на пиру. Я приготовил ему подарок, я приготовил подарок Саю, я не приготовил подарок тебе, вот такой я плохой человек, я не забыл о тебе, мой мальчик, но я не подумал, что нужно привезти подарок и тебе, мой герцог, — барон чуть не расплакался. Видеть этого громилу таким растроганным было непривычно от слова совсем.

— Барон, видеть вас это лучший подарок. Сейчас вам приготовят комнату, скажите только своим людям, чтобы не бродили по замку, охрана сейчас очень нервно относится к незнакомым людям.

— Да, я понимаю. Эх, герцог, герцог...

Я приказал обеспечить барона всем необходимым, то есть обильной выпивкой и закуской, а сам пошел к Ламу. Тот встретил меня с полотнищем флага герцогов Поду. На всех четырех башнях замка стояли флагштоки со знаменами. Флаг был не прямоугольный, а больше похожий на вымпел, с ласточкиным хвостом на краю. Цвет и флаг старших герцогов Ларода был зеленый, вернее, я бы сказал, салатным. Когда моему деду выделили северное, завоеванное герцогство, он вспомнил, что раньше эти земли назывались Серыми, и, поэтому, разделил свой флаг пополам по горизонтали, оставив нижнюю часть зеленой, а верхнюю сделав серой, точнее, стальной. Так как каждый новый владелец замка должен был придумать свой флаг, то отец, недолго думая, просто разделил полотнище пополам теперь уже по вертикали, у древка зеленым, у хвостов стальным, мол, как не крути, но северные земли всегда вместе со столицей. Всем понравилось. Поэтому Три флага были дедовскими, один отцовским. Теперь мне предстояло нарисовать свой.

— Ваша светлость, я предлагаю просто вернуться к флагу герцога Тари, вашего деда, заложить традицию смены двух флагов.

— Нет, Лам, это слишком просто. Сделайте мне срочно четыре флага вот таких, чуть больше по размеру, чуть длиннее хвосты.

— Ваша светлость, этот и этот я знаю, новый ваш очень хорош, но вот это что?

— Сделайте, Лам, сделайте, завтра все объясню. Что мне нужно знать пред завтрашним погребением?

— Вы же помните, как хоронили вашего деда и... мать? Главное, после во время тризны никого не забыть и со всеми поговорить. Приехал маркиз Торду, посланник герцога Ларода. Он ехал к празднику, а попал на похороны.

— Маркиз Карабас... а что герцог сам не сам, но сына-то мог прислать?

— Мог, Ваша светлость, и должен был, это плохой знак.

— Ладно, припомним.

— Что вы, Ваша светлость...

— Я не злопамятный, просто иногда бываю злым, и память у меня хорошая. Что там еще? — в дверь постучали.

— Ваша светлость, — молодой гвардеец всунул голову в проем, — графиня Ксай просит с ней поговорить.

— А она у нас