– Кто же является вашим клиентом? – поинтересовался Мейсон.

– Как – кто? Вы.

– Я этого не знал.

– Ну как же! Вы работаете на миссис Этвуд, и я полагаю, чтотоже работаю на нее, то есть я хотел бы получить разрешение работать на нее исчел бы это за честь.

– А что вы намерены делать? – спросил Мейсон.

– Я сделаю все, что вы найдете нужным. Однако есть одно«но», мистер Мейсон. В своей работе мне приходится иметь дело со всякимнародом. Порой это порядочные люди, порой жулики, но я всегда твердопридерживаюсь своих правил. Я хозяин своего слова. Я заверил мистера Фрича, чтос этой записью ничего не случится и я отдам ее третьему лицу лишь тогда, когдаэто будет выгодно ему, Фричу.

Конечно, мне пришлось потрудиться, прежде чем Фрич передалмне на хранение вещь, представляющую собой единственную улику. Понятно, он нехотел расставаться с этой записью, но я убедил его в том, что никто не захочетпомогать ему, если он не будет отвечать доверием.

– Эта пленка – оригинал? – спросил Мейсон. – Нет ли ещекопий?

Лицо Брогана посерьезнело.

– Можете быть в этом уверены.

– Почему мы должны вам верить на слово?

– Потому что я давно занимаюсь подобными делами и знаю в нихтолк. Я совершенно уверен, что пленка – единственная.

– А какую роль играет тут мистер Фрич? Кстати, он вашклиент?

– Мистер Мейсон, я заверяю вас, что не возьму у мистераФрича ни цента и не собираюсь представлять его интересы. За это дело я взялсялишь потому, что хочу защитить интересы ни в чем не повинных людей. Чтокасается Фрича, то он мне не нравится, я не одобряю его методов и не собираюсьна него работать. Я не хочу иметь с ним ничего общего, не желаю, чтобы меня сним отождествляли. По-моему, действия этого человека очень похожи на шантаж.

Я намерен выступить как посредник. Я собираюсь представлятьинтересы миссис Этвуд, чтобы помочь ей получить улику, которая может поставитьее семью в затруднительное положение.

– Допустим, мы купим эту пленку, – сказал Мейсон. – Будет лиэто рассматриваться как сокрытие улики в уголовном деле?

Броган перестал улыбаться и окинул адвоката внимательнымвзглядом.

– Боже мой, мистер Мейсон, – сказал он, – по правде говоря,эта мысль никогда не приходила мне в голову.

– Возможно, об этом стоит подумать.

– Ну конечно. Я ведь не адвокат, я всего лишь детектив ибуду участвовать в этом деле, если меня попросят, только как посредник ипостараюсь сделать для семьи Бэйна все, что в моих силах. А уж теперь, когдаэтим делом занялись вы, мистер Мейсон, вам и решать, насколько законна этасделка.

Конечно, мы с вами оба понимаем, что означает сокрытиеулики, но знаем также, что в уничтожении подделки нет ничего преступного. Личноя, мистер Мейсон, твердо убежден, что притязания Фрича беспочвенны и что этазапись – подделка, но, боюсь, такая подделка, которая способна убедить судьюили присяжных. Надеюсь, что этого не произойдет, но кто знает.

Разумеется, мистер Фрич не провоцирует нас на уничтожениеулики. Ему нужно, чтобы мистер Бэйн или миссис Этвуд, если она не желаетбеспокоить отца, дали ему сумму, необходимую для защиты себя от обвинения,которое, по его утверждению, совершенно ошибочно.

– Это обвинение лишено силы на основании закона о срокахдавности, не так ли?

– Думаю, вы правы, мистер Мейсон, но, повторяю, я неадвокат. Мистер Фрич полагает обвинение напраслиной и считает, что его старыйдруг, мистер Бэйн, обязан раскошелиться для проведения расследования и защиты.

– А кто будет вести расследование? Вы?

– Этого я не знаю, мистер Мейсон. Вы все норовите поставитьтелегу впереди лошади. Разумеется, не исключено, что мистер Фрич предложит этомне. Но если он пожелает после окончательного завершения нашего с вами делананять меня, думаю, что я приму его предложение. Но я вообще не намеренобсуждать с ним этот вопрос до завершения сделки с семьей Бэйн.

– Какую сумму хочет Фрич?

– Ровно столько, сколько понадобится на проведениерасследования и снятия с него обвинения. Для этого ему придется возобновитьмногие старые связи, порыться в старых бумагах. Это нелегко. Фрич считает, чтоминимальная сумма – это двадцать пять тысяч долларов.

– Это большие деньги, – сказал Мейсон.

– Ну, я уже сказал, что расследование потребует немалоготруда.

– И все же цена слишком высока.

– Что ж, возможно. Если миссис Этвуд поручит мне ведениепереговоров с Фричем, я попытаюсь склонить его к меньшей сумме.

– Допустим, после того как эти деньги будут уплачены, чтодальше?

– Этого я опять-таки не могу знать, мистер Мейсон. Честноговоря, я почти не разговаривал с Фричем об этом. Когда Фрич пришел ко мне, ясразу сказал ему, что не стану работать на него ни за какие деньги, но пообещалпредложить свои услуги миссис Этвуд. Я также предупредил Фрича, что в случаесогласия миссис Этвуд я буду действовать исключительно в ее интересах, и еслиприду к выводу, что запись поддельная, то постараюсь доказать это.

– И что вам ответил Фрич?

– Он сказал, что если я гарантирую сохранность пленки, томогу взять ее себе и предпринимать любые шаги, чтобы доказать ее подлинность.Теперь, думаю, вам понятна моя позиция.

– Очень понятна, – холодно сказал Мейсон. – Давайте теперьпослушаем пленку.

Броган смерил Мейсона оценивающим и недобрым взглядом.

– Не будем зря терять время, – повторил Мейсон. – Лучшепослушаем.

– Я думаю, сперва нам нужно как следует понять друг друга,мистер Мейсон. Мы ничего не добьемся нашей словесной перепалкой. Вы адвокат иделовой человек. Полагаю, вы уже получили гонорар от миссис Этвуд. Я тожепопросил бы миссис Этвуд дать мне задаток, чтобы я мог действовать от ее имени;вас же, как ее адвоката, попрошу поддержать меня.

– Другими словами, вы хотите обезопасить себя.

– Вы абсолютно правы.

– Ладно. Но все же давайте послушаем пленку. Насколько японял, на это вы имеете право.

– Да, но не более.

– Тогда начнем.

Броган поставил на стол магнитофон, воткнул вилку в розеткуи, подойдя к стене, надавил на нее. Казавшаяся сплошной стена подалась, открывдоступ к сейфу. Набрав комбинацию цифр, Броган достал из открытого сейфамагнитофонную катушку с пленкой и положил ее рядом с магнитофоном.