– Черт! – сказал Фрид. – Вилка, представляешь? Забыл! Ты извини, а?

– На фиг мне твои извинения! – нахмурилась Санька, буравя Фрида маленькими черными глазками. – Мне рассказ нужен! Я всегда знала, что ты, Миша, безответственный, но должны же быть, не знаю… пределы какие-то!

– Вилка, да не парься ты так! – безмятежно произнес Фрид. – Напишу я тебе рассказ! Сегодня же и напишу!

– Михон, ну ты чего? – встрял в разговор Парфенов. – Хавать-то пойдешь? Или тебя не ждать?

– Сейчас! – сказал Фрид. – Подожди секунду! Ну все, короче? – обратился он к Авилкиной. – Решили вопрос?

– Ладно! – махнула рукой Авилкина. – Но чтобы завтра точно!

– Заметано! – ответил Мишка. – Парфен, двинули!

И приятели отправились в столовую.

– …Михон, тут такая маза! – сказал Денис, когда они с Мишкой уже заканчивали обедать. – Надо нам в концерте одном поучаствовать, типа, благотворительном. Это для раскрутки нужно. Там пресса будет, прикинь?

– Что за концерт-то? – поинтересовался Фрид, пальцами пытаясь извлечь из стакана оставшуюся на дне сушеную грушу – та все время выскальзывала. – Вот черт! – выругался он, поднял стакан и, запрокинув голову, отправил вареный сухофрукт в рот.

– Ну, это концерт такой… – начал отчего-то мямлить Дэн. – Ну, типа, спонсорский. Благотворительный, то есть.

– Про благотворительный ты уже говорил! – напомнил Фрид. – Давай короче, а то урок скоро!

– Ну, если короче, есть один такой интернат… – начал Дэн. – Такой… не совсем обычный…

– Для придурков, что ли? – поинтересовался Мишка.

– Во-во, типа того! – кивнул Парфенов. – Только не для придурков, а для детей с психологическими проблемами.

– Ну, ясно, – заявил Фрид. – Это которые под себя ходят.

– Никто там под себя не ходит! – разозлился Дэн. – Нормальные там ребята! Понимаешь, у них есть спонсоры, фирма одна богатая. И их директор, ну этих спонсоров, обратился к моему дядьке, чтобы организовать детям концерт. И уже журналистов пригласили, с канала «Культура». Они про этот интернат будут снимать сюжет. Ну и про концерт заодно. Там всего-то нам надо отыграть минут двадцать. Мы же не одни там будем! Понимаешь?

– Понимаю! – сказал Мишка. – Надо так надо. Какие вопросы?

– Ну и решили! – обрадовался Парфенов.

– А остальные-то знают уже? – поинтересовался Мишка. – Ну, Снегирь, Хас?

– Я им сегодня скажу, на репетиции! – пообещал Парфенов. – Надеюсь, они поймут, что это для дела нужно.

– Да поймут они, куда денутся! – заверил Мишка. – Ты не волнуйся, Парфен. Если чего, я тебя поддержу. Ну, навешаю им про «пиар», рекламу и все такое.

И ребята двинули на урок.

Очередная репетиция была в тот же день. Хасан ничего не имел против того, чтобы сыграть в интернате. Он сказал только:

– Ну чего же, святое дело! Им же скучно там, в интернате этом. Да и вообще…

– Да и вообще, благое дело у Аллаха зачтется! – высказался Снегирь.

Хасан покосился на Снегирева с подозрением: не издевается ли тот? И сказал на всякий случай, нахмурившись:

– Аллах тут при чем, а? Ты Аллаха не трогай!

– Да не трогаю я никого! – сказал Снегирь. – Просто я думаю: а вдруг псих какой на сцену бутылку бросит? Ну, мало ли чего им в голову взбредет, этим… психологическим!

– Да не бросит, не переживай! – заверил Парфенов. – Там же за ними следить будут надзиратели! В смысле воспитатели!

– А вдруг не уследят? – засомневался Снегирь.

– Ну, короче так, парни! – решил вмешаться в беседу Фрид. – Кончайте этот базар гнилой. Парфен же сказал – это для дела надо. Хасан не возражает. Я тоже. А у тебя, Снегирь, что, особое мнение?

– С чего ты решил? – Снегирев невинно уставился на Мишку. – Я как пацаны!

– Ну и заметано! – с облегчением произнес Парфенов. – Давайте тогда репетировать!

…Апоздно вечером, играя в «Контр-Страйк», Мишка вспомнил про обещание, которое дал Авилкиной. Фрид с сожалением вышел из игры и создал новый документ. Он еще понятия не имел, про что будет новый рассказ. Он стал думать про школу, учителей. Мишке казалось, что сюжет рассказа должен быть как-то связан со школьной тематикой. Он вспомнил вдруг про злосчастный урок физики: как ловко тогда Терминатор его подловил! Мишка понял, о чем будет его рассказ.

Он написал про киллера по прозвищу Терминатор. Этот наемный убийца в душе был добрым человеком. Просто жизнь повернулась так, что ему пришлось заняться таким грязным ремеслом. А на самом деле Терминатор мечтал всю жизнь делать что-нибудь полезное – лечить людей, например, или писать сказки для маленьких. Или даже работать директором школы. И вот киллер к середине жизни скопил много-много денег. Он порвал со своим бандитским прошлым, чтобы исполнить свою мечту работать с детьми. Он покупает диплом и приходит в обычную школу, где из него получается очень неплохой директор. Одно только удивляет учителей. Когда кто-нибудь из педагогов просит директора «разобраться» с особо непослушным школьником, директор машинально уточняет: «Разобраться – это, в смысле, убрать?» Но потом хлопает себя ладонью по лбу и говорит: «Ну да, конечно! Я вызову в школу его родителей!»

Закончив рассказ, Мишка перечитал его. Вроде получилось неплохо. Не гениально, конечно, но довольно забавно. И Мишка, довольный собой, скинул рассказ на дискету, а дискету бросил в школьную сумку и отправился спать.

Авилкиной Мишкин рассказ понравился. Они сидели в крошечной лаборантской, переделанной под редакцию. Саня только что с помощью старенького принтера распечатала принесенный Мишкой текст.

– Прикольно! – заявила она, прочитав рассказ. – Опять же на небольшой скандальчик тянет! Дураку ясно, кого ты имеешь в виду под киллером, который стал директором школы!

Авилкина обожала скандалы. Она придерживалась той теории, что хорошая газета – это скандальная газета. По этому поводу у Сани почти ежемесячно были конфликты с преподавателями. В газете «Большая перемена» появлялись время от времени острые разоблачительные материалы, которые далеко не всегда основывались на реальных фактах. Но Авилкиной было все нипочем. Если выяснялось, что ее очередное разоблачение – полная туфта, Саня без всяких проблем приносила через газету извинения. А в следующем номере снова печатала очередную разоблачительную статью.

– Мы работаем для читателя! – объясняла она своим помощникам, членам редакционной коллегии. – А читатели любят разоблачения! Значит, мы будем эти разоблачения им давать! А если ошибемся вдруг – так можно и извиниться!

Таким образом, за четыре месяца существования газеты изумленные читатели узнали, в частности, что:

– учитель физкультуры Антон Михайлович постоянно держит в своей тренерской комнатке бутылочку с коньяком, к которой частенько прикладывается на переменках, тщательно заперев перед этим дверь;