пугливая, м? Пугливая и чуткая, — насмешливо прошептал в макушку.

Ужас накрыл обездвиживающим тяжелым покрывалом. Ни шевельнуться, ни закричать. Я могла только смотреть.

— Отпустите! — Мне удалось выдавить из себя требование пусть и жалким тоном голоса.

— Клянусь, я ничего тебе не сделаю, не сегодня точно.

Глаза у Вирекса все еще блестели злым торжеством, и я ему не поверила. И не стала ждать продолжения.

Не зря.

Артефакт выскользнул из тела блондина и медленно пополз по одежде.

Явно направляясь в мою сторону!

Помереть от разрыва сердца я не успела.

Всей кожей ощутила, как позади воздух пришел в движение — меня словно волной прохладной омыло.

У блондина вытянулось лицо.

— Ты кто?! — рявкнул он, удивленно глядя на что-то за моим плечом.

Точнее, на кого-то? Я и забыла о своем телохранителе!

Воздух качнулся уплотняясь.

— Она моя! — прорычал Вирекс зло, судорожно, до боли стискивая меня в руках.

Неведомая сила накрыла меня колпаком, отсекая звуки и ощущения.

Рывок — и я воспарила над землей.

Тьма поглотила, отключая сознание.

3 глава Спаситель из тени

Еще ни разу в жизни я не лежала на мужчине. Впрочем, под мужчиной тоже, но сейчас не об этом речь.

Приоткрыв один глаз, определила: ночь, улица. Я в столице — рядом знакомо журчал фонтан Слез, а справа виднелась нога беломраморной статуи короля-основателя Квартена.

Но самое странное — я лежала не на холодной брусчатке. Понадобилась целая вечность, чтобы осознать, что меня держит на руках какой-то мужчина. Высока вероятность, что кромешник, приставленный ко мне телохранителем. Сам сидит, привалившись спиной к стенке чаши фонтана, а меня устроил с комфортом.

Что сказать? Лежать, точнее, полусидеть в руках незнакомца относительно удобно: жестко, но тепло. А еще надежно и немного... волнительно.

Последнее напугало сильнее, чем осознание, где я в данный момент находилась. Я ведь давно, еще учась в КУМ, решила, что не создана для семьи, отношения мне неинтересны. Я больше артефактор, чем женщина.

И вот поворот! Я на большом, твердом, будто отлитым из стали теле, греюсь в коконе сильных рук — и мне это безумно нравится!

Мне... нравится? Ох, шмырь... Да меня попросту ведет от аромата, как кошку, валяющуюся на грядке со льдистой мятой. Незнакомый кромешник, который согревал меня в своих объятиях, пах горькой сладостью степного меда: сухая полынь гармонично сплелась с запахом разнотравья и нагретой жарким солнцем земли.

Я попала или это сиюминутное умопомрачение? Может, меня головой приложили и ценные мозги разболтали?.. Иначе почему я наслаждаюсь ситуацией, вместо того, чтобы встать на ноги и пойти домой?

Понятно, что паниковать не стоит, но кромешник не должен понять, что понравился мне. Не хочу. Они не хозяева своих эмоций, и ловить сочувствующие взгляды не по мне.

Поэтому буду вести себя нормально, не обращая на спасителя больше положенного внимания.

Для начала пора дать понять, что очнулась, и спросить, почему мы здесь. Как охранник, он должен знать мой адрес, так почему не отнес туда?

Может, благородно дал поспать спасенной девице? Не удивлюсь, кромешники — странноватые ребята, иррациональные, по-другому и не назовешь мужчин, которые якорятся на своих избранниц.

От развоплощения во тьме сильнейших темных магов Тарры удерживает кодекс чести и близкие — семья, друзья. Но главное — любимые женщины. Избранницы, которые успокаивают внутреннюю тьму. После тридцати, если кромешник не находит свою суженую, начинается остывание чувств. Постепенно он превращается в хладнокровного монстра, легко отбирающего жизни невинных. И его ликвидируют братья по ордену.

И все же, это так ненадежно — зависеть от кого-то другого. А если девушка разлюбит? Все? Привет, безумие? И первая жертва — бывшая избранница?

Пусть сестра твердит, что разлюбить кромешника невозможно, что чувство взаимно и навеки, я в это не верю. Любовь — ненадежная материя, слишком зависит от окружающей среды…

Мужские пальцы на моем левом плече дрогнули и медленно прошлись по руке вверх. К воротнику пальто, которое, кстати, успело высохнуть, а я и не заметила. Или его высушили?

Кромешник осторожно коснулся моего подбородка.

Я сплю. Я все еще сплю. Мое дыхание, сердцебиение ровные.

Кончиками пальцев невесомо, томительно нежно он очертил мою скулу, задел уголок губ.

И прошептал мягко:

— Кошечка, просыпайся. За тобой пришли.

Ошарашенная невинным, но неожиданно чувственным прикосновением, я сразу не осознала произнесенное. Кто пришел? Зачем?

Темнота вокруг нас стала гуще, словно в городе вырубили фонари. Даже звуки исчезли, увязнув в уплотнившемся мраке.

Незнакомец аккуратно пересадил с себя на брусчатку. Порыв воздуха — и возле фонтана я одна.

Тьма рассеялась. Все так же ярко-желто горели на площади магические фонари, тихо журчал фонтан.

Повертев головой, убедилась, что незнакомец исчез.

В голове круговерть из мыслей. И самая яркая из них: почему он ушел?

— Капитан, сюда! Здесь девушка!

Крик справа заставил вздрогнуть, сбивая мой настрой на ровное сердцебиение. Раздался быстрый топот трех пар ног.

Неужели кромешник вытащил меня из лап Вирекса, чтобы передать полиции Квартена? Они хорошие ребята, но я же с допроса вылезу под утро! А портрет ночного короля, которого никто не видел? О-о-о, точно, просижу в отделении до рассвета! Вот же удружил!

Мог бы разбудить и спросить мой адрес, если не знал. Хотя должен был, раз приставлен охранником.

— Госпожа, вы ранены? — Рядом со мной опустился на корточки поджарый блондин с нашивками капитана на темной форме.

Везет мне сегодня на светловолосых.

Законник кастовал светляк и удивленно воскликнул:

— Госпожа Джун?!

Приятно, когда тебя узнают, но не в определенные дни. Я же у многих патрульных неделю назад запланировано тестировала спецартефакты своего авторства. А теперь они увидят, что мне они не помогли уберечься от нападения, урон репутации, как профессионала.

И ведь почему сбоили мои защитные артефакты, мне пока самой непонятно, их будто заглушило. Заглушило?.. Перед глазами промелькнуло бледное злое лицо бывшего напарника.

Ох, покусаю предателя и вора! Найду и надаю по любопытному носу, который он засунул, куда не следовало…

Задумавшись, я долго не отвечала, и