Эрн повернулся к нам и кивнул. Мол, высаживаемся.

Альрик оставил на Волчаре аж шестерых ульверов. Точнее, пятерых и Ящерицу. Сакравор сразу предупредил, что калека горную тропу не выдюжит. Я понял, почему хёвдинг был настолько осторожным. Несмотря на жалкий вид встречающих, чахлые домики, которые того и гляди снесет ветром, и безлюдность, я чувствовал угрозу. Словно в лесу в засаде сидит вооруженный до зубов хирд и ждет команды атаковать.

Более того, Альрик сказал отвести Волчару подальше от берега и внимательно следить за пристанью и морем. Может, Хрейн внезапно научился думать и оставил пару кораблей вне фьорда? К тому же, если сам ярл в поместье, а подходящих бухт поблизости больше нет, где тогда его драккары?

Наши подумали о том же. И Вепрь, проходя мимо трэля, схватил того за шкирку, прижал лезвие ножа к его шее и ласково спросил:

— Где корабли Хрейна?

— Он… он послал их за людьми, — бритый говорил быстрым шепотом, косясь на нож. — Сказал, что скоро понадобятся новые воины. Что битва еще не закончена. Что он еще отомстит за оскорбление.

— А не слишком ли ты много знаешь? А, трэль?

— Это не он, — шепнул Хвит.

Альрик взмахнул рукой, мы разбились по двое и побежали обшаривать халупы. Нам с Тулле достался домик на отшибе. Я выхватил нож, секирой тут особо не помашешь, открыл дверь и влетел внутрь. В нос шибанула смесь запахов: от застарелой рыбной вони до незнакомого пряного аромата. Но домик оказался пустым. Лишь старые сети грязным комком валялись в углу.

— Ну? — спросил Тулле.

— Ничего.

Зачем сеть бросили в дом? Да еще и в таком виде. Ее либо просушивают на улице, либо ловят ей рыбу, либо сжигают, если сплести новую оказывается быстрее, чем чинить старую.

Волчара отплыл от причала. А мы двинулись к поместью Хрейна.

Поначалу идти было легко, но уже через час я пожалел, что не остался на судне. Мелкий дождик, который прежде изредка накрапывал, усилился. И без того трудная дорога вверх по склону стала еще и скользкой. Затяжелевший от воды волчий плащ я не взял, потому промок до последней нитки. Холодные порывы ветра пробирали до костей.

Я перехватил секиру поудобнее и, стиснув зубы, продолжал идти. Видарссон, и тот не жаловался со своей одной руной, пыхтел в спину, но шел.

Еще через час те немногие признаки дороги, которые еще виднелись, исчезли. Мы словно пробирались по дикому лесу. Ни запаха дыма. Ни стука топора. Ни забытой тряпки. Сколько раз я оскальзывался и падал в мокрую траву? Раз чуть не прибил Тулле секирой, когда взмахнул ей, чтоб удержаться на ногах. Впрочем, друг отомстил. Огрел по спине, когда сам выплясывал на крутом склоне.

Теперь мы выглядели не так устрашающе, как в начале. Все с ног до головы грязные, в ошметках листьев и земли, волосы повисли серыми сосульками. Видарссон вовсю шмыгал носом и сморкался в траву. Хвит, поначалу подбиравший красивые кённинги к дождю, вскоре перешел на проклятья.

Чтоб хоть немного отвлечься, я спросил у Тулле:

— Слышь. Вот убитый в бою попадает к Фомриру. Так?

— Ну.

— Утопленник — к Нарлу. От зверя какого — к Хунору. Если кто умрет от старости или болезни — возвращается в землю к Фольси. А если от яда помер? Куда он пойдет?

Хвит кашлянул, сплюнул и ответил:

— К землепашцу. Яд — это ж как болезнь.

— Не, — возразил Тулле. — Тогда и нож в горло тоже, считай, болезнь. Это убийство. Значит, Фомрир.

— Фомрир только сталь и кулак признает, — встрял Вепрь. — С чего ему отравленника брать?

— Может, Орса прибирает? Она ж не вылечила, — робко предложил Видарссон.

— Ты дурак? — ругнулся Рыбак. — Орса только баб берет. Что-то я не слышал о яде, от которого яйца отваливаются.

Трюггве после смерти друга Йодура почти всегда молчал. Поэтому я даже не сразу узнал его голос.

— Так может, Скирир? Он же бог-конунг. Может, он ярлов к себе берет?

Мы замолчали, обдумывая такой вариант. Потом Хвит неуверенно сказал:

— Скирир, он над богами конунг. Зачем ему мертвые люди? Хоть и ярлы. Ярлами еще, поди, покомандуй.

— К Фомриру он ушел! — рявкнул сакравор. — Его честь по чести похоронили, как брата и отца. С мечом в руках да в кольчуге. Коня зарезали, кровью помазали. Фомрир примет!

— Хвала Фомриру, — отозвался я, нисколько не убежденный словами Эрна.

Надо будет жрецу Мамира такой вопрос задать. Зря, что ли, они пальцы рубят? Пусть отдуваются.

Я все время смотрел под ноги, выглядывая место посуше и чтоб никаких корней или веток. Надоело падать. Потому не сразу понял, что подъем закончился. Мы вышли на плоскогорье.

Тугие кочаны капусты растрескались от лишней влаги. Стрелки чеснока торчали вперемешку с побуревшими перьями лука. Рожь уже убрали. Редкие соломенные комли, оставленные на поле, напоминали о близкой зиме. Я заметил свежекопанные комья земли и рядом с ними брошенные тяпки. То ли от нас удирали, то ли попрятались от дождя.

— Это и есть поместье Хрейна, — буркнул Эрн.

Выглядело оно далеко не по ярловски. Приземистые длинные дома, накрытые поржавевшим дерном, темные от воды бревна, хлипкие оградки. У Видарссонов хутор и то смотрелся богаче. Крупного скота в загонах не было. Наверное, еще не пригнали с пастбищ. Куры забились под навес, прижимаясь друг к другу от холода.

— Сколько тут людей?

— Двадцать-тридцать, больше эта земля не прокормит. Остальные хутора еще меньше. Чтоб собрать тут войско, надо изрядно побегать.

— Тогда понятно, чего он в Сигарровы земли вцепился. На том острове можно и сотню прокормить, — сказал Альрик.

— У нас тоже жрать хотят. Что ж нам теперь соседей идти рубить?

Нас заметила девчонка, вышедшая до ветру. Увидела и завизжала. Еще бы! Полтора десятка воинов, невесть откуда взявшихся.

Меня удивляла беспечность ярла Хрейна. Он так был уверен в собственной безнаказанности? Почему возле пристани не было воинов? Почему оттуда не подали сигнал в поместье? Хотя б огонь развели да дымом предупредили. Почему после визга девчонки из дома вышли лишь пятеро мужчин, хоть и с топорами в руках?

— Зовите вашего ярла! — бухнул сакравор.

Вперед выступил хускарл лет двадцати, чем-то смахивающий на Хрейна. Может, обрыдлостью щек, а может, нахальной рожей.

— Кто такие?

Эрн зарычал и двинулся было к нему, но Альрик придержал.

— Я Альрик Беззащитный. Со мной мои ульверы. А это Эрн, заплечный ярла Сигарра. У нас дело к твоему ярлу.

— Ярл не говорил, что ждет гостей.

Хвит за спиной хёвдинга округлил глаза и кивнул в сторону хрейнова хускарла. Потом изобразил, что пьет из невидимой кружки, схватился за горло и указал пальцем на встречающего.