прыжком и вежливо — Бах! — постучала. Всем телом. Жаль не в ворота. Чутка — с непривычки — промахнулась и в стену шандарахнулась. И аккуратненько так сползла на пятачок перед крепостью. А места на нем мало — не развернешься особо, не разгонишься. Пришлось добавить хвостом: Бах–бах! — лапки-то, напомню, коротенькие, ими неудобно. Да и маникюр жалко.

Аборигены кричали–вопили, но не открывали. Прям, как в сказке «Волк и семеро козлят». Только жителей было гораздо больше. Но ума-то от этого у них не прибавилось. Какие-то глупые твари влезли на стену и окатили меня маслом. Ха! Я даже жара не почувствовала — нагреть-то котел не успели. Да и на вкус оно оказалось прогорклым. Это меня лишь разозлило. Я рявкнула: «Зачем продукт переводишь? Мясо неси!», но опять получился очень громкий «Грррыр!»

Биться головой в ворота не хотелось, у меня и так от голода башка кружиться начинала. Выдернула из стены большую железяку и давай ей долбить. Лапки маленькие, но сильные. Раз–два–три. Потом снова хвост. Еще железкой. Снова хвост. Немного — плечом! Навались до скрежета воротного!

Вот и кончили упражнение, как говаривал наш физрук в школе. Ворота пали.

Вместе со мной, в город.

Я поднялась, потопталась на поверженном металле, гордо расправила плечи. Зырк-зырк. Не, не город, даже не городок и даже не ОПГ, то есть не ПГТ — не поселение городского типа. Скорее похоже на большущий-большущий склад Озона. На таком кум работал, пока не сгорел. Склад — сгорел, куму-то что, ничего с ним не сделается.

Вот и этот склад сгорел, давным-давно, стены-крыша обвалились, один остов остался, а потом местные со всех окрестных строек натащили арматурин, труб, обрезков каких-то, старые стены-крышу в дело пустили и… получилась крепость. Снаружи. А внутри — кособокие самодельные бытовки.

Из металла, ясень пень.

Очень уж туземцы металл любят. И кожу. И бороды. Прям как наши рокеры, байкеры и металлисты. Такие же обросшие и немытые, словно две недели на крылатых фестивалях без роздыха.

Эх… у нас… Как хорошо дома было, пожрать сготовишь, мужа покормишь, сама поешь. Потом еще и ночью в холодильнике покопаешься с мыслью, чтоб такое съесть, чтобы похудеть.

А тут…

Эти придурки организовались и давай по мне шмалять из разных штуковин, то ли гранатометов, то ли огнеметов. Грохот. Взрывы. Осколки. Но я не испужалась. Страх спал, задавленный насмерть чувством голода и воспоминаниями о родном доме. А от стараний местных мне даже щекотно не было: белый горошек, художественно рассыпанный по алой чешуе, оказался не просто декорацией, он ярко-ярко засветился нестерпимым светом и образовал защитный купол.

Я не собиралась воевать с придурками, хотела только покушать. Когда туземцы поняли, что мне их стрельба, что слону дробина, они с громкими матерными криками разбежались кто куда. Бам. Бух. Одна за другой закрывались двери и окна металлических домиков. Ну, прямо появление Пирата в мультике «Голубой щенок».

А я не особо рассматривала городской пейзаж, не до того было, я пробиралась по узким улочкам к тому дому, откуда божественно пахло мясом.

Хозяева попались негостеприимные. В своем большом доме — это было одно из самых крупных зданий, длинное, как коровник — замуровались, будто от участкового Петра Сергеевича. На редкость суровый мужик, его все наши алкаши до поросячьего визга боятся. Но я очень хотела кушать. А потому, как кенгуру, присела на хвост и ловким ударом задних лап вышибла дурацкую дверь.

Помещение не отличалось ни чистотой, ни красотой, но зато там на вертелах жарились три здоровенные бараньи туши. Их бараны были размером с наших бычков. Но бараны.

Лапки мои в этот момент оказались не такими уж и короткими, а заодно еще и огнеупорными. Цап! И вертел уже у меня. Хрум! Хрум! Хрум-хрум!

Кто не успел смотаться из этой едальни, затихарились под столами. То ли в обмороке, то ли в беззвучной молитве.

Расправилась я с мяском минут за пять. Запила еду из большой бочки — а неплохое у них пиво — и почуяла запах колбас из кладовки. Пришлось наведаться и туда.

Да, признаюсь честно, съела я много, очень много. Кладовка, кухня и прочие подсобки остались абсолютно пустыми. Но с телом тираннозавра глупо думать о диете. Зато, когда желудок наполнился, настроение стало удивительно радостным. Жаль, местные жители вели себя, как последние буки.

VI. Vestigium mortis

*След смерти

Наконец Хюго кончил.

Даже несколько раз. В борделе.

А после он кончил с приготовлениями. Маршрут был построен. На вечер намечалась встреча с Гнусом. Хюго не хотел брать на задание никого из своей команды. Во-первых, на кого–то должна была пасть честь прикрывать Ассову жопу, если пушистый северный зверёк подкрадётся нежданно не с незапланированной стороны, а во-вторых, здравый смысл бурчал, что сверхсекретная миссия может оказаться банальным предлогом отослать его подальше.

Работать с человеком, сочетающим в себе абсолютный идиотизм, параноидную подозрительность, безмерные амбиции и способность пролезть в любую щель без мыла, было непросто… никогда нельзя было исключить подставу.

Политика — грязное дело, а корпоративная политика — грязное в квадрате.

Но были в работе на «ПроэлефсиСеплейКорп» и свои преимущества, тот же «крошка» — лайдер ПБ-5А «Пустынный бегун» с антигравитационным движком, он же — пиба. Здоровенный агрегат с хромированным обвесом, комфортабельным сиденьем и удобным управлением, завезённый из Метрополии на заре колонизации, утирал нос всем местным аналогам, собранным из говна и металлической рухляди. Настоящая бомба среди навозных куч.

Щелчок тумблера, лайдер загудел и послушно оторвался от земли. Пиба вылетела на улицы Даркхольмсити и заскользила над мостовой. Хюго включил звуковое сопровождение, дабы народ успевал смотаться с дороги. Давить ротозеев Асс не разрешал, среди них могли оказаться бояре да их сынки. А это уже та самая грязная политика.

Хюго мчался по столице. Позади быстро остались стрела космопорта, белоснежные здания корпоративного района и ровные улицы. Их сменили невысокие закопченные дома с черепичными крышами, небольшие шумные пятачки, гордо именуемые площадями, да кривоватые проулки с лотками и телегами, лошадьми и заврами, с грязью и людьми — здесь жили потомки первых колонистов, решившие стать винтиками в жерновах Корпорации. Тут и там попадались неказистые автомобили, собранные из двух-трех допотопных корыт, двухколесная рухлядь, именуемая здесь мотоциклами, и даже гусеничные вездеходы, не предназначенные для города.

Вскоре Хюго выбрался из людского муравейника, выжал из «крошки» максимум и, подымая клубы пыли, понесся по начинавшейся сразу за городом пустыни. Жутко унылый пейзаж: редкие лысые холмы, пересохшая земля, остатки дороги