Внезапно он почувствовал голод по такой искренности, потребность в которой возникла как грызущая боль в груди.

Он перевернулся на спину, ударяя по подушке и пытаясь заглушить череду вопросов, призывающих его узнать о ней больше. Эш снова перевернулся, и на этот раз хор прекратился, но не потому, что ему наконец удалось заснуть, а потому, что он услышал нечто еще более громкое: звук стучащих зубов.

Он сел и посмотрел на короткие перила. От огня остались лишь угли, а воздух стал прохладным. Маленький генератор, обеспечивающий хижину электричеством, практически не работал по ночам, его мощности хватало только на то, чтобы трубы не замерзли. Прищурившись, Эш мог различить в свете полной луны сгорбленную фигуру Элейны, свернувшуюся калачиком под одним из двух одеял. Может, он и правда подонок. Джентльмен отдал бы ей пуховое одеяло, которое сейчас согревало его собственное тело.

Эш тихо выругался. Ей совершенно не обязательно спать на полу, а им обоим — мерзнуть. Мансарда занимала всю ширину домика и имела матрас королевского размера. Они могли бы лежать на кровати и даже не соприкасаться. Не успев отговорить себя, Эш выскользнул из-под одеяла, поморщившись от того, что его босые ноги встретили холодное дерево. Он тихо спустился по лестнице к Элейне и лишь на мгновение замешкался, прежде чем коснуться ее плеча и легонько потрясти.

Впервые он прикоснулся к ней.

— Ортега, проснись. Я не могу заснуть, слушая, как стучат твои зубы.

Когда ответа не последовало, он потряс ее еще сильнее.

— Элейна, ну же, не заставляй меня чувствовать себя еще большим ублюдком.

Медленно, одеяло спустилось достаточно низко, чтобы он смог увидеть ее глаза, смотрящие на него.

— Ты будишь меня, потому что моя дрожь беспокоит тебя, Скотт? Хочешь, чтобы я мерзла тише?

Он вздрогнул, да, она определенно считала его засранцем.

— Нет, не в этом дело. Я бужу тебя, потому что тебе явно неудобно, а в кровати более чем достаточно места для нас обоих.

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Похоже на ловушку.

— Это не ловушка. Перестань упрямиться. Тебе холодно, кровать теплая, и мы оба взрослые люди. Если только у тебя нет бойфренда или еще кого-нибудь, кто, как ты думаешь, будет против, чтобы ты делила постель с одним из самых горячих парней Голливуда. — Эш одарил ее своей самой очаровательной ухмылкой и испытал странное облегчение, увидев, как Элейна откинула одеяло чуть дальше и слабо улыбнулась ему в ответ. Она села и покачала головой.

— У меня нет парня. Как я могу с кем-то встречаться, если постоянно бегаю за тобой?

И снова промелькнуло странное облегчение, которое Эш скрыл, подняв бровь и бросив на нее взгляд, который его агент назвал «хищным».

— Ну, если хочешь, можешь и по лестнице за мной побегать.

Конечно, в случае с Элейной не последовало даже намека на обморок. Вместо этого она закатила глаза и встала, прихватив с собой одеяло и обернув его вокруг головы и тела, как самую пушистую в мире броню.

— В твоих мечтах, Скотт, — язвительно отозвалась она и протиснулась мимо него, одеяло тянулось за ней, как поезд, пока Элейна поднималась по лестнице.

Его ноги уже замерзли, и Эш практически стоял наверху, когда она сбросила одеяло и забралась на кровать. Он уже приготовился плюхнуться вслед за ней, но тут Элейна натянула одеяло до подбородка, закрыла глаза и застонала. Реакция его тела оказалась мгновенной, словно кто-то связал его шелковой веревкой и потянул, оставив обездвиженным.

— Как же хорошо, черт возьми, — проговорила она, низко и с придыханием, и Эш никогда в жизни не слышал ничего столь непристойного. Он даже не успел понять, что происходит, как его член начал твердеть.

— Возможно, я никогда не покину эту кровать, Скотт.

— Эш, — резко сказал он, слово прозвучало грубо и напряженно. Ее глаза открылись, и Элейна перестала ворочаться.

— Что?

Он прочистил горло.

— Мы будем спать в одной постели, и мне кажется глупым, что ты называешь меня по фамилии, — он сделал паузу, а затем добавил, очень уверенно: — Элейна.

— Просто Лейни, — отозвалась она, ее голос снова стал низким и мягким, и Эш порадовался, что здесь темно и на нем спортивные штаны.

— Ну, Лейни, если ты не против, подвинься немного, я бы хотел снова чувствовать свои ноги.

— О! Прости! — Она быстро сдвинулась, и он сделал вдох, чтобы успокоиться, прежде чем скользнуть рядом с ней. Она права, тепло просто божественное, и если бы он не осознавал, что рядом с ним женщина, то, возможно, не удержался бы и застонал. Но вместо того, чтобы расслабиться, все его тело напряглось. Хотя многие годы они почти постоянно находились в орбите друг друга, Эш впервые оказался достаточно близко, чтобы почувствовать тепло, исходящее от тела Лейни. А еще он ощутил запах сладкого шампуня с ароматом кокоса и лайма, потому что, конечно же, женщина, которая раскритиковала его домик в снегу, должна пахнуть как чертов луч тропического солнца. Он почувствовал, как она двинулась рядом с ним, случайно коснувшись его рукой, и его глупый член подскочил.

Может, ему стоит поспать на ледяном полу?

— Эш, — ее голос прозвучал вопрошающим шепотом в темноте. Впервые она произнесла его имя. — Ты в порядке?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Ты вдруг стал напряженным.

— Откуда ты можешь знать, напряжен я или нет? — спросил он, намеренно пытаясь расслабиться.

Здесь, наверху, вдали от больших окон и луны, было темнее, поэтому он не мог видеть Лейни, но слышал, как она ухмыляется.

— Наблюдать за тобой, изучать тебя — это моя работа. Поверь мне, даже в темноте я чувствую твое тело.

Эш знал, что она не пытается провоцировать, но почему-то все, что Лейни говорила, принимало непристойный оттенок. Он гадал, что еще Лейни знает, боясь, что она и в самом деле может читать его тело, как книгу, с этим его внезапным желанием, подробно расписанным на страницах. Прошло больше месяцев, чем хотелось бы думать, с тех пор как он оказывался так близко к женщине в темноте. Именно в этом и заключалась причина такой реакции его тела. И дело не в Лейни и ее прелестном румяном ротике с щелью между передними зубами или пышных изгибах, которые она обнажила, когда сняла толстовку. Он уставился в темный потолок, боясь того, что представит себе, если закроет глаза.

— Может быть, я напряжен, потому что ты так много знаешь обо мне, а я практически ничего не знаю о тебе. — Он попытался придать голосу некоторую легкость: — Ты делишь постель со знаменитостью,