Приведя себя в порядок, дала указание выставить парочку скелетов у входа в замок, обвешать балконы паутиной, напустить пауков и измазать кровью ворота. Пусть светлые издали видят, кому идут кол в сердце забивать. Хотите мрачный заброшенный склеп для жертвоприношений вместо замка, получайте.

Ровно в полдень из-за холма выглянула целая процессия. Люди в белых хламидах и с изображением серебряного кинжала на груди и знаменьях чинно вышагивали по вампирской земле, а их одеяние, волочащееся почти по земле, отлично скрывало трясущиеся ноги.

Как раз когда представление достигло ворот, на соседний балкон вышел Лициан.

— Они настроены решительно. Не боитесь, что отправят вас на тот свет для очищения души.

— А вы не сильно образованы, принц. По мнению священнослужителей, у вампиров нет души, — на этой фразе я отвернулась от человека и направила все свое внимание на десяток служек, что в ужасе жались к главной повозке. Видимо, задумка с кровью произвела нужный эффект на неокрепший людской разум.

Но вот ткань зашевелилась и из недр передвижной пыточной вылез грузный старичок лет семидесяти. Его карие глаза уже поблекли, а волосы давно потеряли свой истинный цвет. Но было бы величайшей ошибкой недооценить главу ордена Света. Белый посох венчал треугольный сапфир, а бело-золотые одежды выглядели торжественно и имели своей целью пролить свет на это пристанище нечисти.

— Твари мрака, знайте! Я пришел отправить вас в непроглядную тьму нижнего мира. Туда, где вам самое место. Так убойтесь же нашей магии и падите ниц. Раскайтесь в своих грехах, и я милостиво отпущу вас во мрак, из которого вы вышли.

На последних словах Рамира я не выдержала и прыснула в кулак. До чего же торжественно он говорил. Даже служки заслушались и приосанились, гордясь своим лидером.

— Никогда я не сдамся. Тьма моя мать. Убийство и насилие моя стезя. Ты падешь от моей руки! — не менее громко и с большим апломбом ответила я.

А на поляне перед моим замком уже стали собираться жители города. Они обожали такие представления, что мы устраивали раз в три-четыре месяца. А для меня эти баталии были глотком свежего воздуха в душной комнате насущных проблем. Именно сейчас я по-настоящему развлекалась, пугая до икоты глупых фанатиков и переспоривая светлых на их же поприще.

Томить своих незваных гостей не стала и шустро спустилась вниз, где мечами и копьями бренчало светлое воинство.

— Предлагаю для Битвы пройти на мой внутренний двор, если, конечно, вы не боитесь, — я нагло провоцировала старика на необдуманные действия.

— Страх священнослужителям неведом. Я повергну тебя на твоем же поле, исчадие мрака, — борода развевалась на ветру, глаза горели голубым огнем, а белые летящие одежды придавали мистичности его облику. Все вокруг затаили дыхание. Наш бой обещал быть зрелищным. Вот только увидят его лишь служки, да обитатели моего замка.

— Прошу, сиятельный Рамир, коль ваша вера настолько непоколебима, — я сделала приглашающий жест рукой в направлении внутреннего двора.

Ударить в грязь лицом после недавнего смелого заявления глава ордена Света не мог. А потому величественно, насколько ему позволял его возраст, Сияющий последовал за мной.

— Сегодня ты падешь от моей руки, — пытался выглядеть грозно старик, но его скрипучий, прерывающийся голос не вселял страха, скорее веселил. Прихрамывания и опора на посох сильно портили впечатление о его недавней возвышенной речи.

— Осторожнее, светлый, впереди ступени. Этот враг твоей старости гораздо страшнее меня.

Всевышний, это что, улыбка на его лице? И вправду улыбка. Немного кривая, но по-старчески добрая обрисовала все морщины на некогда красивом лице, что свидетельствовали о веселом нраве ее обладателя.

— Шутишь над старостью, девочка. Какое неподобающее поведение для главы клана.

Резкая смена поведения главы ордена Света насторожила всех. Только не меня. Я уже достаточно была знакома с сиятельным, чтобы ничему не удивляться.

— А будет подобающим, если я подам вам руку? — спросила, вовсю улыбаясь ехидному старику.

— Ох, деточка. А не боишься воспламениться от одного лишь прикосновения? — и он замер в нескольких шагах от двух роковых ступенек, что неминуемо приведут его в мой внутренний двор.

— Щекотки не боюсь, Ваше Сиятельство, — и уже сама направилась к замершему главе ордена.

Когда я поднималась по ступеням, вокруг стояла оглушающая тишина. В паре шагов от Рамира нескольких соглядатаев настиг обморок. Но когда я протянула руку, чтобы помочь старику спуститься, по сути своему заклятому врагу, вздохи ожидания моего самовозгорания наполнили всю площадку перед моим замком. Какие, однако, добрые жители населяют мои земли. Хозяйку им, похоже, совсем не жалко. Главное — зрелище. Ну что же, будет вам зрелище.

Вот рука главы ордена Света касается моих пальцев, на миг я замираю, а потом неистово начинаю трястись в конвульсиях, живописно падая на колени. Рамир опешил от такого неожиданного поворота событий, но быстро смекнул, что к чему. Его громогласный выкрик разнесся над всем Кровом, опровергая мнение о слабости старческого голоса.

— Так умри же тварь тьмы и мрака, кровепожирающая чума этих земель, — Сияющий взмахнул рукой с посохом, и пространство вокруг нас наполнилось белым густым дымом.

Крики смолкли, а в воздух устремились тысячи искр и взрывов. Со стороны должно было выглядеть, как неистовая борьба сил тьмы с силами света. На самом же деле внутри этого белого тумана царила тишь да гладь.

— Вставай, непризнанная актриса всего клана Сизого тумана.

Я подчинилась. Отпустила морщинистую руку, встала с колен и отряхнула испачканное землей платье.

— Пену на подбородке вытри. Ее все равно видели только первые ряды.

— Зато какой эффект она на них произвела, — и одним плавным движением платка я стерла остатки своего концерта.

— Как здоровье, дедушка? — искренне беспокоясь, поинтересовалась у Рамира.

— С каждым разом все тяжелее устраивать такие представления. Годы уже не те, да и сила утекает с каждым взмахом посоха, — он оперся на мою руку и стал осторожно спускаться по ступеням.

— Не бережете вы себя. Глядишь, в следующем году вас вообще на руках надо будет нести.

— Это ты брось издеваться над стариком, девонька. Пусть снаружи я пожеванная бумага, внутри все еще кремень.

— Да кто ж спорит, дедуль. Только все равно себя беречь нужно, — и я медленно повела сиятельного в сторону своего замка.

Насиловать пожилого человека не стала и выбрала для нашего чаепития самую ближайшую гостиную. Ею оказалась комната для переговоров с иноземными дипломатами. Тут было все необходимое для приятного времяпровождения. Как только мы переступили порог, я окликнула служанку и наказала принести чай с заранее приготовленными пирогами. Я же добросовестно готовилась к своему плановому убийству.