– Помню, ехал я как-то вечером с рыбалки: тут-то со мной и приключись эта история…

Дед отхлебнул душистого мятного чая из толстостенной чашки. А бабушка лишь улыбнулась и положила внучке на блюдце крупный кусок домашнего яблочного пирога с корицей. Эту историю дед рассказывал частенько, но семилетняя Саша готова была заглатывать ее каждый раз, как и бабушкин вкуснейший пирог – благодарно и жадно.

– Дорога там шла узкая, в одну полосу, – продолжал дед. – Две машины с трудом разъезжались, щекоча друг друга боками. А по сторонам стояли деревья: густо, ствол к стволу. Так вот, был поздний августовский вечер. Луна, Млечный Путь да фары моей жестяной старушки освещали полотно. И вдруг, волк его раздери, под колеса мне выскакивает заяц! Уши и ноги длинные, а тельце маленькое, как у котенка. Мечется он в свете фар: я – влево, и заяц – влево. Я – вправо, заяц – туда же. Боится сероухий выпрыгнуть из луча света и скачет перед колесами, а в лес – ни ногой…

Дед замолчал, откусил яблочного пирога и начал медленно пережевывать кусок.

– И что же дальше, деда? – в который раз с неизбывным любопытством переспрашивала Саша.

– Пришлось спасать, – причмокивая, отвечал дед. – С зайцами одна беда – как попадут в луч света, так не могут в сторону ступить. Пришлось остановиться и выключить фары. Посидел минутку, подождал в полной темноте. Потом потихоньку завел мотор, включил фары, а сероухого уже и след простыл, только хвостик за деревом и мелькнул – ушел счастливец в ночь.

Саша запустила ложку в смородиновое варенье, облизнула ее и счастливо улыбнулась.

– К папе с мамой, наверное, побежал.

– Или к деду с бабкой, – прищурился дед.

– А у зайцев есть бабушки и дедушки?

– Конечно, у всех есть, кто о них помнит…

Саша вздрогнула, мигом возвращаясь из детства. Теперь она снова была взрослой, испуганной и замерзшей. Клубочек пара сорвался с губ и повис в морозном воздухе. Этот клубок показался Саше похожим на зайчонка из дедушкиного рассказа – маленький и вроде бы уши торчат. Решимость взяла верх над страхом: она не станет стоять под фонарем, как загнанный в луч от фар заяц! Будто спасенный дедом зверек научил ее одной важной истине – иногда стоит войти во тьму, чтобы добраться туда, где свет.

Тогда Саша до боли закусила губу и побежала.

Шаг. Другой. Темнота сгущалась. Потухший фонарь будто насмехался – давай, беги сюда, девочка. Казалось, за ним притаилась чья-то тень. Саша представляла, как черный незнакомец выскочит из-за фонарного столба и утащит ее во мрак. А всего лишь в десяти метрах – там, где свет и смех, перебор гитары проглотит ее крик.

«Что это было, братан?» – спросит гитарист, прервав песню на полуслове.

«Не парься, чувак, играй! – ответят веселые голоса. – Это кричала ворона. Пой, брателло!»

И снова польется музыка, и смех будет колыхать влажный декабрьский воздух. А она – Саша – пропадет в лапах черного человека.

Мрачный фонарный столб приближался. Еще несколько шагов, и она поравняется с ним.

Саша закрыла глаза и представила себя трусливым зайцем в тот момент, когда дед выключил фары – вокруг были темнота и свобода. А ноги тем временем продолжали жить своей жизнью, отбивая чечетку по льду дороги…

Вот и музыка поддержала зимний танец. Вот и смех подоспел. Саша открыла глаза. Пустырь остался за спиной, а перед ней, на освещенном светом фонарей и окон дворе, развлекалась группа веселых ребят. Одинокий столб замер позади, в лапах почерневшего пустыря. Незнакомца там не было. Никто не гнался за Сашей…

И вот уже мигает яркая вывеска магазина «Продукты». Вот искрится огнями наряженная елка. Вот – Сашин дом. Сашин подъезд. Сашина квартира…

– Где ты была? – взволнованный голос мамы.

– Гуляла.

И тепло. И запах курицы с рисом. И хруст папиной газеты. И его укоризненный взгляд.

– Гулена!

Дом был такой же, как прежде. Изменилась лишь Саша.

Теперь она знала тайну, которую эти стены хранили еще до ее рождения…

К великому удивлению, переживания и страхи никак не повлияли на Сашин аппетит. Сегодня она открыла еще одну важную истину – иногда организм бывает намного умнее, чем его хозяин. Казалось, о какой еде можно думать, когда вокруг творятся невиданные перемены? Но урчащий живот так и потянул Сашу на кухню. И тарелка молниеносно опустела. А по телу разлилось долгожданное тепло. На некоторое время Саше даже почудилось, будто ничего страшного не произошло: она сама надумала проблем, решить которые не так уж и сложно. Вот только что-то делать с набитым животом совсем не хотелось. Теперь Саша даже мечтала забыть обо всем и попробовать жить как раньше. Словно она ничего не знает, не видит, не слышит…

– Где ты витаешь? – спросил вдруг папа. – Александра, сегодня у тебя какой-то отсутствующий вид.

– Вид как вид, – пожала плечами Саша.

– Все в порядке? – Папа внимательно смотрел на нее.

– А у тебя? – Саша тоже пронзительно уставилась на отца. – Все в порядке?

Папа отложил газету, встал из-за стола и прошелся по кухне.

– Не в порядке, – сказал наконец он. – Дочь от меня что-то скрывает…

– А ты от дочери ничего не скрываешь? – наседала Саша.

Папа совсем растерялся.

– Что ты имеешь в виду? – Он будто нащупывал почву под ногами. – Скажи уже, что с тобой происходит?

– Что тут происходит? – В кухню ворвалась мама.

В руке у нее был зажат шипящий утюг, и пар от него шел во все стороны.

– Проходи, проходи, – посторонился папа. – Саша как раз ждет от нас каких-то горячих новостей. А сама отмалчивается, как партизанка.

Утюг опять выпустил пар, и мама на миг растаяла в нем. А когда появилась снова, лицо ее было сосредоточенным и немного растерянным.

– У тебя неприятности? – осторожно спросила она. – Что-то в школе?

– А если дома? – выпалила Саша.

Родители переглянулись. И вид у них был какой-то жалостливый и даже комичный. Будто они оба стоят на сцене перед полным залом и напрочь забыли слова своих ролей. И лишь утюг в маминой руке все пыхтел и пыхтел. Выносить это стало невозможно. И Саша вдруг выкрикнула:

– Дома у Людки! Ее мамаша Макса выгнала и запретила им встречаться. Да еще на меня собак спустила, когда я попыталась Лаврова защитить…

И сразу стало видно, как родители расслабились: слова ролей снова заиграли на губах.

– Максим вроде неплохой мальчик, – говорила мама. – Правда, урок недавно сорвал – на собрании жаловались…

– Парень и должен быть хулиганом! – вмешался папа. – Все эти маменькины сынки сплошные нюни…

– А вот Людкина мама этого не понимает, – сказала Саша. – Бывает же так, что родные мать и дочь не могут найти общий язык?