и окружающим. Думаю, он обязательно припишет это своей невероятной гениальности.

Испытывать и дальше терпение князя, находясь на его территории, мне не очень-то хотелось. Мало-ли что взбредет ему в голову? Съест что-нибудь не то или черная кошка дорогу перебежит — и вот уже на пороге палаты, приветливо улыбаясь, стоит наемный убийца. Такая перспектива меня точно не прельщала. Так что надо быстрее отсюда убираться.

Приняв это решение, я потянулся к кнопке вызова медсестры, но нажать на нее не успел. Словно прочитав мои мысли, дверь в палату медленно отворилась и на пороге возник высокий, широкоплечий мужчина средних лет. Его лицо было суровым, а взгляд тяжелым и каким-то отчаянным. Чувствовалось, что за его плечами огромный опыт и, отнюдь, не дипломатической деятельности, а самой что ни на есть грубой физической. Он окинул меня хмурым взглядом и, войдя в палату, осторожно прикрыл за собой дверь.

Глава 3

Я резко напрягся и быстро отошел к окну. Так, хотя бы, между нами будет кровать, и это даст мне несколько дополнительных секунд, а незнакомцу ограничит пространство для маневра. Я огляделся по сторонам, ища пути для отхода. Первым вариантом было окно. Палата находилась на втором этаже — вполне приемлемо, если знаешь, как правильно прыгать. А вот если у меня получится совершить отвлекающий маневр, то появится возможность миновать этого непрошенного гостя и выбежать в коридор. А там уж мои шансы на выживание резко вырастут.

Но странный мужчина нападать, по-видимому, совсем не собирался. Он остановился посреди палаты и внезапно отвесил сдержанный поклон.

— Добрый день, ваше сиятельство, — произнес он глухим голосом.

Увидев мой растерянный взгляд, незнакомец удивленно вскинул брови.

— Я думал, доктор преувеличивает… Вы меня не помните?

— Лицо помню… очень смутно. А вот все остальное — нет. — И я сокрушенно покачал головой.

Человек напротив меня нахмурился и на его скулах заходили желваки.

— Ярцев Виктор Петрович, камердинер вашего батюшки, — сдержанно отрапортовался он, еще раз наклонив голову.

Я ответил ему легким поклоном, вышел из-за кровати и окинул камердинера оценивающим взглядом. Выглядел он весьма внушительно, и даже строгий темно-синий костюм не мог скрыть выступающие бугры мышц. На вид ему было около сорока. Но глаза говорили о том, что повидал он на своем веку уже весьма много такого, что и пятидесятилетним не снилось.

— Я пришел к вам, ваше сиятельство, с одной просьбой, — решительно продолжил он. — Хочу попроситься к вам на службу. — И он взглянул на меня так, словно сейчас решалась его судьба.

Признаться, я от этих слов впал в легкое замешательство.

— Вы, наверное, еще не в курсе, Виктор Петрович, но я теперь глава рода моей матери и у меня ни гроша за душой, — ответил я наконец. — Боюсь, мне нечем будет вам платить. Да и жить мне предстоит за стеной, на границе диких земель, а это, полагаю, совсем не то, что здесь.

— Я уже слышал, как с вами обошелся Константин Сергеевич. — Глаза камердинера сверкнули сталью. — Поэтому и пришел проситься к вам на службу. На него я работать не смогу. — Он немного помолчал, внимательно глядя на меня. — А денег мне не нужно, у меня свои сбережения есть. К тому же у меня есть опыт жизни в диких землях, и я уже не раз бывал в имении вашей матушки. Возможно, там я смогу быть вам полезен.

А вот это уже очень ценное предложение. Только беда в том, что мне не нужен телохранитель, который будет везде за мной таскаться. Ярцев, словно прочитав мои мысли, добавил:

— Я не буду вам докучать, ваше сиятельство, и готов выполнять функции дворецкого.

И тут меня пронзила догадка: а не заслал ли его мой дядюшка, чтобы следить за мной? Эта мысль, конечно, смахивала на начальную стадию паранойи, но такова уж моя суть. В первую очередь меня учили всегда ставить под сомнение любой альтруизм и бескорыстие. В чистом виде их просто не существует. Даже самый закоренелый альтруист в глубине души надеется заслужить похвалу, а значит уже ищет чего-то для себя.

— Не могу понять, Виктор Петрович, почему вы так стремитесь попасть ко мне на службу? Я уверен, что в жизни есть масса приятных вещей, которыми может заняться человек, не испытывающий особой нужды в деньгах. И в этом списке уж точно не значится поездка в дикие земли.

Ярцев задумался, видимо, пытаясь подобрать слова.

— Ваше сиятельство, я не привык много говорить и не умею это делать красиво. Но, надеюсь, вы меня поймете. В вашем отце, да и в вас есть… внутренний стержень, что ли. Вы всегда точно знаете, чего хотите от жизни. А я — человек военный. Привык выполнять приказы. И мне нужен такой командир, как ваш отец. А вы очень с ним похожи.

Камердинер немного помолчал, дальше собираясь с мыслями. Я чувствовал, что он хочет еще что-то мне сказать, но никак не может решиться. И, чтобы не спугнуть этот внезапный порыв, я просто сидел и молча ждал, внимательно глядя прямо ему в глаза.

— Ваш дядя… Может вы этого не помните, но он был довольно… сложным человеком. А сейчас стал совсем, кхм, невыносимым.

Ярцев снова на минуту замялся. Но, потом, все-таки решившись, гневно нахмурился и выпалил:

— Он убил вашу матушку.

А вот это уже весьма неожиданный поворот. Надо бы поподробнее разузнать про обстоятельства этого дела. Я состроил шокированную физиономию и начал ошарашенно сыпать вопросами:

— Как это? Откуда вы знаете? За что?

— Я нашел исполнителя и поговорил с ним. Он мне все рассказал. А потом внезапно и мучительно умер, — лицо Ярцева еще больше напряглось и помрачнело. — Заказчиком убийства был ваш дядя. А вот зачем он это сделал, мне, к сожалению, неизвестно.

— Но почему вы тогда ничего не предприняли? — оправившись от первого шока, спросил я.

— Ваш отец мне запретил.

— Так он знал⁈ — ошарашенно воскликнул я.

Камердинер молча кивнул.

— Но почему он ничего не сделал? Это же была его жена… моя мама! — поспешно поправился я, поняв, что еще не до конца вжился в роль.

Ярцев немного помолчал, в очередной раз собираясь с мыслями.

— Возможно вы помните, — начал он, тщательно подбирая слова, — тогда шла трехлетняя война с Польшей. А ваш отец