17 октября　

Люся почему-то давно не пишет. Я написала ей несколько писем, но отправила только одно из них. Сегодня приехал из Москвы папа. Наш отъезд в Магадан придется отложить до лета[2]. Ну, ничего не поделаешь. Да это и лучше. В этом году и здесь нескучно.　

Вчера меня вызвали по химии. На уроке был директор, а я не видела и у доски, когда Николай Михайлович отворачивался, строила рожи. А когда заметила его, то прямо сквозь землю готова была провалиться.　

В школе мы пересели. Я и Лена сели на вторую парту, а Нюра осталась на третьей. Сегодня должна быть репетиция «Спящей красавицы». Наверное, придет и Н. Хорошо бы.　

19 октября

Вчера смешной случай произошел на литературе. У Германа на щеке были две замечательные кляксы. Я, как их увидела, так уж и успокоиться не могла, чуть не до слез хохотала. Сказала Лене, она ему написала об этом и кончила записку так: «Если не хочешь, чтобы нас удалили с урока, то вытри свою правую щеку». Опять смеялись. И вдруг меня вызывают. Я даже не знаю, что и отвечать. Кое-как ответила и получила «хорошо». По среди ответа вдруг меня такой смех разобрал, что я не удержалась и фыркнула на весь класс. Так нехорошо получилось. После урока ходили с Леной извиняться. Затем должна бы быть репетиция, но не пришел Сердобольский, а пьеса у него была. Так и ушли домой.　

Вечером того же дня

У нас в школе было собрание членов физкультколлектива. Я хочу записаться в конькобежно-хоккейную секцию.　

21 октября　

Сегодня идет снег. Первый снег в этом году. Скоро зима.　

Вчера день прошел сносно, а вечер — даже замечательно. С утра приходили девочки из детдома: Валя Амбражунас, Искра Дамме и Олечка Руманова. Все они мне очень нравятся, а вот М. и Ф. говорят, что первые две хорошие, а Олечка — дрянь. Не думаю. Она всегда такая ласковая, милая, как котенок. У нее чудесные волосы. Пепельного цвета и вьются мелко, мелко, колечками. Вчера она мне отрезала локон; он весь скручен, как пружинка. Прелесть. У нее голубые глазки. Такие славные! И вся она прехорошенькая, особенно когда улыбается.　

После вчерашней контрольной по тригонометрии и географии у меня что-то случилось с нервами. Поднялась температура. Мама уложила в постель.　

Потом пришли М. и Ф. Мы все, т. е. Нюра, я, Федя и Максим, пошли в техникум. Там было что-то вроде эстрадного концерта. Ничего. Потом пришли опять к нам, пообедали и пошли в маленькую комнату. Нюра ушла. И мы тут сидели и болтали обо всем, что в голову придет. Говорили всякую ерунду. Они предлагали мне создать монопольный союз торговли найденными перышками. Федя даже предлагал мне пару своих перьев, но я решила не создавать этого союза, так как рано или поздно он приведет к революции и моему краху.　

Затем Федя стал рассказывать, что он любит делать. И вышло, что он не считает ерундой три вещи: читать, играть в шахматы и наблюдать природу, главным образом естественный отбор.　

Над последним его пристрастием очень много смеялись. В этом роде болтали, пока не погас свет. Зажгли свечу. И решили, что как свеча догорит, так и они уйдут. И (увы!) скоро она догорела. Они ушли. Целый почти вечер смеялись и дурачились. С ними так легко себя чувствуешь, так хорошо болтать про всякую чепуху, что просто жаль, что нельзя быть всегда с ними вместе. И поэтому даже хочется жить в детдоме. Вот теперь все время ждем, что придется уехать. Самым дорогим, что останется у меня в Кашине, будут, пожалуй, эти ребята. С ними дружить в тысячу раз лучше, чем с любыми девочками (не считая Люси). Это самые хорошие мальчики, каких я знала, если не брать тех, к которым не была равнодушна. Ну да и то я никогда не сравню их с Л. и с Н.　

Ну, пора уроки учить.　

23 октября

На крышах лежит снег. Настоящий снег. Хотя еще тоненьким слоем, и ясно, что к вечеру растает, но все-таки.　

Написала сочинение на тему «Образ Чичикова». Вчера получила «отлично» по истории. Все.　

Везде все белое — снег.　

Много снега, все кажется белым, чистым, каким-то обновленным. Жаль лета: солнца, тепла, зелени, но радует и наступающая зима. Впереди лыжи, мороз, а может быть, и коньки… А может быть… Кто знает, что может случиться?..　

Если успеем, будем выступать со «Спящей красавицей».　

Только вот все омрачает успеваемость. Нужно же было так нахватать посредственных. Все исправить, конечно, не удастся, но все-таки буду заниматься добросовестно и в следующую четверть постараюсь их не получать. Все пока.　

Вечером того же дня

Сначала о второстепенном: земля замерзла, снег прочно держится, речка впервые затянулась льдом. Совсем зимний воздух: сухой и морозный.　

Теперь главное: я танцевала с ним! Как хорошо, какое счастье!!!　

Я не помню всех подробностей. Я была прямо ошеломлена: вдруг подходит он ко мне, и я пошла танцевать с ним. Я все время путалась, сбивалась, пролепетала, что я не умею, и все.　

Может быть, это был сон? Один из моих чудесных, прекрасных (но, увы!) снов? Нет, нет! Я не хочу этого. Я еще слышу его голос, еще чувствую свою руку в его руке. Нет, это было в самом деле.　

24 октября　

Получила паспорт.　

25 октября　

Вчера не писала. А зря. Сегодня все вчерашнее уже побледнело. Но все-таки. Вчера было комсомольское собрание. А сначала репетиция. Он играть отказался. Под предлогом, что у него не выходит. Ну что ж! Если не выходит, так не выходит, и хоть я этого не нахожу, но ему виднее. Пусть.　

На собрании ему влетело за успеваемость. Я боялась, чтобы меня не задели. После собрания он чего-то долго был в вестибюле, а затем…　

Ну, затем идет настолько неприятное, что и писать не хочется. Одним словом, он провожал Шуру К.　

Ну, все равно. Какое мне-то, в сущности, дело? Пусть все идет так, как положено. Раз ему она нравится, значит, так должно быть, и никто ничего тут сделать не сможет.　

Теперь несколько слов об успеваемости. Вчера была контрольная по алгебре. Я совершенно не готовилась и, представьте, написала. Вот и всегда так. Если я готовлюсь и готовлюсь много, то обязательно не напишу или, в лучшем случае, напишу на «посредственно». А когда не готовлюсь, то почти, да