Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, идем в постель, — прохрипел мужчина, отстраняя ее, снимая с перекладин полотенца и вытирая ее тело.
Сам поспешно стер падающие с волос капли, отбросил полотенце и снова подхватил Леру на руки.
В постели все было очень классически. Она лежала на спине, а он сверху. Это было… обычно. Даже немного разочаровывало. После испытанного внизу экстаза невольно хотелось повторения. Такой же страсти, звериной похоти, резкости и, может, чуть-чуть грубости.
Но Владимир помыл ее, уложил на постель и теперь устроился между ног, дразня крупной головкой вход во влагалище. Лера поёрзала, но мужчина отклонился, не позволяя насаживаться на член. Он сдерживал вес на локтях и смотрел Лере в глаза.
— Я буду трахать тебя как хочу, но ты не смей даже сравнивать меня с ним. Поняла?
Слова напугали. Как он догадался о ее мыслях?
Она качнула головой, принимая новые правила и тут же задохнулась от резких непередаваемых ощущений, когда Владимир толкнулся в нее.
Вот же черт! Его размеры она не учла. Даже в классической позе он будет куда лучше ее мужа…
Но, как и в прошлый раз, Лера снова перестала соображать под его ритмичные удары, цеплялась пальцами за плечи, оставляя длинные неглубокие порезы, стонала и выгибалась, не в состоянии понять, чего она хочет сильнее, умереть от того, как он ее берет, или от того, что не доводит начатое до конца.
Она боялась того, что начинала чувствовать, она видела, как с каждой близостью между ней и Владимиром меняются отношения. Не получалось у Леры оставаться равнодушной во благо дела, не выходило быть отстраненной, когда мужчина втягивал ее в процесс.
Вот и сейчас Лера бесстыдно текла, цепляясь за Владимира, подставляя его требовательному рту свои губы, непроизвольно охая в них и задыхаясь от нарастающего напряжения внутри.
Всего лишь мужчина, всего лишь берет, но почему она сходит с ума, когда отдается?
Последние жесткие рывки Владимира спустили курок, и она выстрелила сначала сокрушающим залпом, от которого в голове не осталось ни одной мысли, потом мелкими очередями, на грани сознания ощущая удовольствие мужчины и его потрясение от близости.
Если бы только Лера знала, что секс может быть таким!.. Если бы!..
Но это не про нее и не про ее жизнь.
Спустя минут пятнадцать, когда она пришла в себя, удобно устроившись под боком Владимира, попыталась отодвинуться. Он не позволил.
— Я, наверное, пойду, — неуверенно пролепетала Лера, прекрасно понимая, что нарушение личного пространства во время близости, и нарушение его после секса, когда у них нет никаких отношений, это не одно и то же.
— Оставайся.
Голос прозвучал устало и расслабленно, но это совсем не значило, что Владимиру можно было перечить.
Этой ночью Валерия спала рядом с ним. Утром, без всякого перехода от сна к бодрствованию, он снова взял ее. Прижимаясь к ее спине, лежа на боку. Член скользнул между ягодиц и потерся головкой о чувствительные губы. Лера, не просыпаясь, выгнулась и застонала, но ему хватило этого томного изгиба, чтобы нырнуть вглубь и мерно, неторопливо задвигаться в ней, провоцируя непристойные образы в непробудившейся девушке.
Проснулась она от первого жаркого спазма, вскрикнула, распахнула глаза и почти вырвалась их обхватывающих рук мужчины, сжимаясь, обхватывая колени руками, чтобы пережить сладкие конвульсии.
Владимир не останавливался, продолжая входить в нее, ударяя теперь глубже, пронзая ее резче. Оргазм Леры не мешал его движениям, а поза делала проникновения еще острее.
Лера заходилась в оргазме и криках, параллельно всхлипывала и тискала подушку, вытащенную из-под головы. И на очередном витке невыносимого удовольствия, когда напряженная головка готова была вот-вот взорваться и разорвать Леру изнутри, в спальню с криками влетели мальчишки.
— Твою мать! — сдавленно зарычал Владимир, пойманный в самый ответственный момент.
— Папа, папа, почему она кричит?
— Ты убиваешь ее? В спальне?!
— А говорил, мы в доме никого не убиваем!
— Зачем ты закрыл ее одеялом? Она же еще кричит!
Лера пыталась, честно пыталась заткнуться, но, насаженная на здоровый, пульсирующий и все еще пытающийся оттрахать ее конец, не могла сдерживать непроизвольные стоны и судорожные вдохи.
— Вышли из отцовской спальни! Оба. Живо! — раздался суровый рык Владимира, а через минуту с Леры слетело одеяло, он перевернул ее задом и резко задвигался, убивая ее каждым ударом.
Теперь их крики переплелись, ее, мучительный и тонкий, его, освобожденный и победный.
Утром он снова не был разговорчив. Передал ей свой банный халат, в котором она немедленно утонула, и отправил в гостевую комнату.
Лера, на подкашивающих ногах, мотаясь и путаясь в халате, почти вышла из спальни, когда Владимир остановил:
— Сегодня принесут одежду. Не знаю, насколько затянется проверка, но я подослал человека к твоему мужу.
Губа непроизвольно задрожала. Лера обернулась, неслышно прошептала «спасибо», но он прочитал по губам. Сдержанно кивнул и отвернулся.
Мия была подавлена. Играть отказалась, книжку слушать не захотела, ела без аппетита и не обрадовалась принесенным новым вещам.
Валерия развлекала ее как могла. Они сходили в душ, потом просушили волосы. Лера заплела косички, заделав резинками, потом они перемеряли много новых вещей.
Валерия удивилась. То, что на Мию был куплен полный гардероб, её обрадовало. Значит, Владимир держит слово. Но почему и на Леру купили так много одежды? Ведь они оба знают, что надолго она не останется… Тогда зачем?
Но чистые вещи без истории о прошлой жизни подняли настроение и расположение духа, только ненадолго. Со стороны ворот послышались сигналы автомобилей и выстрелы.
Всё разом изменилось.
В комнату вбежали два бандюгана Владимира, неделикатно схватили Мию и Леру, жестами требуя молчать, и поволокли их через вереницу коридоров куда-то вниз, в подвальное помещение, спрятанное за толстыми бетонными стенами.
По дороге Мия попыталась выразить протест, но сопровождающий зажал ей рот ладонью и понес дальше. Как только Лера очутилась в подвале, сразу прижала к себе Мию, успокаивая ее, обнимая, что-то обещая на автомате, только бы она не ревела белугой.
Если это приехал Анатолий… За ними… То это последний
