— Успокойся, Оля, — обошёл Бобров кафедру. Склонившись к лицу женщины, опустил руку на её плечо, сжимая. — Давай поговорим. Давно хотел сказать тебе… Всё выбирал момент… Правда, и сейчас он не совсем подходящий, — мялся он. — Нравишься ты мне. Очень нравишься.

Ольга не удивилась. После слов Валентины Павловны она ожидала от мужчины чего-то подобного, но никак не сейчас. Подняв глаза и поведя плечом, сбросила его руку и задумчиво посмотрела на него.

Главный инженер, приняв её молчание за поощрение к действию, тряхнул головой и убрал со лба упавшую прядь волос. Откашлялся в кулак, приосанился:

— Хочу пригласить тебя в ресторан. Сегодня. Часиков в семь, — смерил Ольгу оценивающим взглядом, словно решая, хватит ли ей времени привести себя в порядок.

— Вячеслав Леонидович, — отозвалась она вежливо и бесстрастно, — при всём моём уважении к вам… спасибо, но… нет.

— Нет? — растерянно повторил Бобров. Отказа он не ожидал.

Ольга испытала острую жалость к вмиг постаревшему, осунувшемуся мужчине с опущенными плечами и взглядом побитой собаки. Ей больше нечего ему сказать. Давать ложные надежды не в её характере. Она вышла из-за кафедры и направилась за шкаф, где стоял небольшой стол. Включила электрочайник.

— Без моей поддержки ты пропадёшь, — услышала она в спину. — Подумай хорошенько, насколько может измениться твоя жизнь, если мы будем вместе. Я не тороплю с ответом.

— Торопи, не торопи, а ответ будет тот же, — эхом отозвалась она на стук хлопнувшей двери.

Разболелась голова. Потирая виски, Ольга бубнила:

— Вот и не верь после этого гаданиям. Что там было? В жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять?

А терять и правда было нечего. За плечами пустота, впереди — поиски новой работы и беспросветность. Только вот книги… Сердце болезненно сжалось.

В приёмной царила кладбищенская тишина. Катя набирала текст, усердно вглядываясь в монитор компьютера. Беззвучно шевелила густо напомаженными губами, проверяя напечатанные слова. Увидев Ольгу, пропыхтела:

— Завал… Уже два человека принесли заявления по собственному — начальник отдела снабжения и завскладом.

Из кабинета не доносилось ни звука, но и так было понятно, что новый хозяин всё ещё там.

— И ты? — ахнула Катерина, глянув на протянутый лист. — Что, он приказал? — наклонила голову в сторону директорской двери.

— Я в отпуск хочу. Что-то устала. Привидения, вот, мерещатся. Отдашь на подпись?

— В отпуск? — Катя с сомнением уставилась в полные грусти васильковые глаза подруги. — Тогда ладно. А то я уже успела испугаться.

— Два года в отпуске не была. Раньше не тянуло, а теперь… захотелось сменить обстановку, — мечтательно продолжила Ольга. — Отдохну, поищу работу, подготовлюсь к переменам.

— Думаешь, сократит? — перебила секретарша.

— Скорее всего, да. Давно пора.

— Не каркай, — скривилась Катя, принимая заявление.

— Выходное пособие получу, — вслух успокаивала себя Ольга. — Пальто новое куплю.

Знала — не купит, а будет экономить каждую копейку. Поиски новой работы могут затянуться надолго.

— Можно переучиться на бухгалтера, — подсказала Катерина и достала журнал регистрации входящей документации. — Никогда не поздно.

Развернувшись на каблуках, Ольга поспешила к выходу.

Закрывшись в библиотеке на ключ и устало опустившись на стул, она уставилась на яркое пятно света, отбрасываемое настольной лампой на кафедру выдачи книг. Уронила гудящую голову на сложенные на столешнице руки. События прошедшего дня неоновыми вспышками мелькали перед глазами.

Против обыкновения в эту пятницу ни один из постоянных читателей не пришёл сменить книги. И так всё понятно: новый директор довёл работников офиса до полуобморочного состояния. Какие уж тут книги?! Многие в предстоящие выходные будут отлёживаться с приступами головной боли, глотать таблетки, или унимать страх перед замаячившим увольнением более действенным лекарством.

Ольга подняла тяжёлую голову и посмотрела в потемневшее окно, за которым тихо падал редкий снег. Достала из нижнего ящика стола щётку-смётку, подошла к окну и открыла его. Сорвавшийся с водоотлива пласт снега неминуемо рухнул на подоконник, рассыпаясь крупными комьями. Женщина, готовая к подобному, терпеливо убрала его, вдыхая прохладу зимнего вечера. Очистив кормушку, высыпала приготовленный корм. Птицы найдут припорошенное снегом угощение. Так было не раз.

Глянув на наручные часы, удовлетворённо отметила, что уже полшестого. Значит, она ни с кем не пересечётся и её покрасневшие от слёз глаза не вызовут недоумения и жалости.

Заметив на столе «Джейн Эйр», неожиданно решила:

— Заберу-ка я тебя домой. И ещё…

Направилась к стеллажу со списанными книгами. «Грозовой перевал» стоял на самой верхней, девятой полке. Она помнила: в романе есть закладка, странная на её взгляд. Хотя, чего только не кладут в качестве ляссе: фантики от конфет, засушенные цветы и листья, мелкие обрывки газет, пластиковые карты, визитки, открытки... Всяк лучше, чем портить издания загнутыми уголками страниц. Ольга считала подобное неуважением по отношению к книге.

Так и есть, новенькая купюра была на месте. Казалось бы, ничего необычного в этом нет, и здесь она исполняла роль закладки. Но написанный на ней номер телефона всегда вызывал любопытство. Обнаружив своеобразную закладку впервые, Ольга озадачилась мыслью, кто и с какой целью — случайно или намеренно — написал на ней номер телефона? Был ли это крик о помощи или элементарное отсутствие под рукой клочка бумаги для записи нужной информации? Три года назад она набрала этот номер и, услышав приятный мужской голос, растерялась, сбросив звонок. Повторить попытку и заговорить с незнакомцем так больше и не решилась.

Вернула купюру на место и в раздумье пробежалась глазами по полкам, по истрёпанным корешкам книг: не прихватить ли что ещё? Взгляд задержался на маленькой книжице. Брови в изумлении взлетели: такого формата изданий в библиотеке не было. Выбиваясь из ряда малым нестандартным размером, она, ко всему прочему, на несколько сантиметров выпирала из него, словно крича: «Вот я!»

Положив «Грозовой перевал» на ступеньку стремянки и взявшись за край полки, Ольга потянулась к «малышке». Ещё чуть-чуть… Далековато. Пальцы прошлись по корешку соседнего романа. Стремянка под ногами угрожающе качнулась.

Ольга замерла, выравнивая дыхание и успокаивая участившееся сердцебиение.

Сойти бы да немного передвинуть стремянку, но… Ухватившись за полку сильнее и опасливо подавшись вперёд, поддела книжицу за корешок. Пухлая, в потрёпанной обложке из толстейшего и твёрдого, как дерево, картона, обклеенного розовой «мраморной» бумагой, она вытащилась с трудом. В нетерпеливом предвкушении открыв титульный лист, Ольга не поверила собственным глазам. Стихи лорда Байрона на французском языке?! Шестой том. Париж, 1821 год. Его прижизненное издание! В изумлении погладила золотое тиснение на корешке. Откуда взялась в библиотеке эта роскошь?! Открыв томик на странице с закладкой, уткнулась лицом в тонкие голубоватые листы. Запах… Ольга блаженно закрыла глаза, глубоко вдыхая аромат миндаля и жжёного сахара.