— Комиссар уголовной полиции Пьер Дюбуа. Вы читали нам курсв Сорбонне.

— Так это вы, маленький Пьер, — улыбнулся Росс, — а я смотрюна вас и думаю, вы это или не вы.

— Я, профессор. Ведь вы говорили, что я должен служить вполиции, настолько тщательно и внимательно я провожу осмотр места проишествия.

Стоявший рядом Дронго рассмеялся. Это было знаменитоеизречение Стивена Росса. «Главное, — не уставал повторять Росс, — этоквалифицированный осмотр места происшествия. При правильном подходе к этомуследственному действию вы гарантируете себе успех на пятьдесят процентов. А этоуже очень много».

— А кто этот господин? — спросил Дюбуа, указывая на Дронго.

— Мистер Анри Леживр, мой друг и блестящий криминалист, —поспешил ответить Стивен Росс. — Он первым постарался прийти на помощь убитому.

— Как произошло преступление, мистер Леживр? — спросилДюбуа.

— Буквально на моих глазах. Мистер Харрисон вышел изгостиной и через несколько минут позвал на помощь. Я бросился к той комнате,откуда раздавались крики. Вместе со мной была Марта Холдмен. Дверь была запертаизнутри. Я еще слышал крики, когда стоял за дверью. Выломав дверь, я обнаружилтруп Харрисона и никаких следов убийцы. Я даже не нашел оружия, из которого былпроизведен выстрел, — немного сконфуженно признался Дронго.

— Странно, — заметил Дюбуа, — на окнах решетки, дверьзаперта изнутри.

А куда же тогда делся этот убийца?

— Я об этом думаю уже полчаса и ничего не могу придумать, —признался Дронго, — может быть, в этой комнате есть какой-то тайный ход.Прежний владелец виллы называл ее комнатой дьявола.

— Узнайте, кто был прежним владельцем виллы, — обратилсяДюбуа к своему помощнику. Тот, кивнув головой, быстро записал в свой блокнот.

Медицинский эксперт, закончивший свою работу, поднялся,вытирая руки:

— Он был убит полчаса назад. Выстрелом почти в самое сердце.Стреляли из револьвера с глушителем, метров с пяти-шести. Больше ничего сказатьне могу.

Все остальное определит вскрытие.

К Дюбуа подошли двое полицейских.

— Во дворе никаких следов, господин комиссар. В комнате тоженичего подозрительного не обнаружено. Мы простучали все стены — капитальнаякладка, ничего странного.

— Хорошо, — кивнул Дюбуа, — продолжим завтра утром. Гдехозяйка виллы?

— Она, наверно, поднялась к себе в комнату, — предположилРоберт. — Я сын убитого, Роберт Харрисон.

— Вы поедете с нами. Нужно будет выполнить небольшиеформальности.

— Хорошо, — согласился Роберт Харрисон, — я толькопредупрежу жену.

— Ну, что вы думаете обо всем этом, Стивен? — спросил Дронгоу своего коллеги.

— Ничего хорошего. Мне не нравятся подобные непонятныеубийства, которые подходят для учебника криминалистики больше, чем дляобыкновенной жизни.

— Я утром приеду, — кивнул на прощание Дюбуа, — здесьостанутся двое моих людей.

Комиссар и Роберт Харрисон вышли из комнаты. За ними следомвышли все остальные. Дронго и Росс молча посмотрели друг на друга.

— Мы неплохо отдохнули. Вы не находите, мистер Росс? —спросил Дронго у своего коллеги.

Уже глубокой ночью Дронго спустился вниз, в гостиную. Яркогорел свет.

В креслах у хорошо натопленного камина сидели Гарри Холдмени Стивен Росс.

— Как ваша супруга? — спросил Дронго, усаживаясь на диван.

— Сейчас спит. Это был для нее такой шок, — пробормоталХолдмен, — увидеть убитого Харрисона.

— Она что-нибудь сказала?

— Ничего. Просто бормотала какие-то слова.

— Каким образом убийца мог попасть в эту комнату? И как онмог уйти незамеченным? — задумчиво, словно для себя, тихо спросил Росс.

— Я об этом все время думаю, — кивнул Дронго. — Убийцепросто некуда было деться, как только столкнуться со мной. А я его не видел.

— Хорошо еще, что вы были не один, — вздохнул Росс, —простите меня, кажется, я втянул вас в такую неприятную историю.

— Ничего, — успокоил его Дронго, — я постараюсь доказатьсвое алиби.

— Вы были вместе, — кивнул Холдмен, — глупо вас подозревать.

— Конечно, глупо, — согласился Дронго, — если не учитывать,что мое имя далеко не Анри Леживр, я не знаю французского и в первый день моегоприезда убивают хозяина дома, где я, опять-таки случайно, — главный свидетель.Вы что-нибудь пьете?

Он подошел к стоявшим на небольшом столике бутылкам и выбралсебе «Амаретто».

— Вы не боитесь? — немного растерянно спросил Гарри Холдмен.

— Что бутылка отравлена? — засмеялся Дронго. — Нет, небоюсь. Откуда убийца мог знать, что я люблю именно «Амаретто»? А здесь околопятидесяти бутылок. Подсыпать яд в каждую очень неэкономно.

Он плеснул себе в стакан немного янтарной жидкости и сновасел на диван.

— Дюбуа приедет утром, — Росс покачал головой, — хорошо, чтоон слушал раньше мои лекции в Сорбонне.

— Это освобождает нас от подозрений? — веселопоинтересовался Дронго.

— Во всяком случае, я постараюсь ему все объяснить.

— Не думаю, что это будет правильно, — возразил Дронго, —полицейскому может не понравиться ваша невольная защита. Согласитесь, этонастораживает. А когда он узнает подробности моей биографии, он вообще можетрешить задержать меня. Шпион с Востока, скрывающийся под чужой фамилией,убивает одного из известнейших людей Европы — какой сюжет для шпионскихроманов.

— Вы все время шутите, — вздохнул Росс, вставая, — а завтраДюбуа может действительно поинтересоваться вами в первую очередь. Спокойнойночи, если эта ночь вообще может быть спокойной.

С этими словами Росс вышел из гостиной. Следом за нимподнялся Холдмен.

— Я тоже пойду. Всего хорошего, мистер Леживр. А выдействительно шпион с Востока? — спросил он.

— Действительно. Просто я бывший эксперт ООН.

— Тогда не страшно, — улыбнулся Холдмен, — у васдипломатическая неприкосновенность.

Оставшись один, Дронго еще долго сидел у камина. Прибывшийутром Пьер Дюбуа развил бурную деятельность. По его приказу приехавшие вместе сним полицейские начали простукивать комнату, где был убит Эдвард Харрисон.

Первым на допрос Дюбуа вызвал Дронго, справедливо считая егоглавным свидетелем.