кто полетит в прошлое. Сейчас он видел это как освобождение от жары, гула и тупых репортеров. Более того, он может потерять сознание, отправляя Стивенса, а это уже никуда не годится. До него долетели слова Стивенса:

– Сейчас произойдет то, ради чего мы все здесь собрались. Вы увидите все своими глазами, – он продемонстрировал камеру, размером не больше спичечного коробка, что крепилась на голове, и которой предстояло передавать всё, что увидит профессор. – И если у вас останутся вопросы, мы с радостью на них ответим после.

Если бы они могли предположить, что аномальная погода выпадет именно на день конференции, то, конечно, перенесли бы её. Но слишком много людей приехало, чтобы увидеть это лично, еще больше прильнули к экранам, где, отменив все программы, телевидение устроило прямую трансляцию этой невероятной конференции. Всё гудело этой новостью: изобретена машина времени, первое публичное испытание! Все люди, имеющие и не имеющие отношение к науке, с благоговением следили за событием, забросив все свои дела, работу, собственные открытия. Такого прорыва никогда не было, оно изменит лицо человечества раз и навсегда. Все взоры были устремлены на эту машину, все забыли про аномальную жару. Улицы опустели, все были дома рядом с кондиционерами и наблюдали за чудом. Никто не смотрел в окно, а тем более в небо…

Совпадение ли это, рок или чей-то коварный план, но именно в тот момент, когда все были увлечены машиной времени, а службы безопасности заняты устранением последствий неожиданного потепления, в небе появился огненный шар. Не было ученых, чтобы его заметить и объяснить, не было обывателей, чтобы поднять панику, а те, кто его увидел – приняли его за очередную аномалию. В конце концов, никто же не паникует, в новостях тишина, за исключением машины времени, а значит, кто я такой, чтобы волноваться? Всё же, несколько фотографий и видео появились в интернете. Фотошоп. Нет, кто-то тоже видел и снял из окна. Люди в интернете спорили, мельком смотря трансляцию с конференции, где профессор садился в машину времени.

– Какой год? Пещерные люди? – Стивенс ободряюще улыбнулся. Он знал, что профессор мечтал побывать именно там и воочию увидеть доказательства того, что библия – лишь сказка для взрослых.

– Да, скорей бы, – он закивал, поудобней устраиваясь в кресле внутри капсулы.

– Сейчас, – Стивенс громко обратился к присутствующим, беря микрофон. – Вы увидите настоящее путешествие. Машина работает по принципу телефонной связи. Создает «вторую трубку» в назначенной дате, то есть во времени вместо привычного пространства, и передает человека, как мы передаем информацию по телефону. Всё достаточно просто… Созданная копия, тем не менее, не способна к самостоятельным путешествиям и используется исключительно в качестве… приемника.

Зрители замерли в ожидании. Если бы в этом зале было хоть одно окно, они бы увидели, что огненный шар, второе солнце на небе, увеличивается в размерах. Говорят, что наша планета уже пережила не один конец света, что всё живое уже было стерто с лица земли беспощадным космосом. Но этот шар был гораздо больше тех смертоносных астероидов, быстрее и разрушительней любого метеорита когда-либо падавшего на нашу планету. Этому шару было суждено столкнуться с Землей на невероятной скорости и не оставить шанса не только на восстановление человечества, но и полностью уничтожить планету. Безжалостно столкнуть её с орбиты и расколоть на части.

Почти всё население планеты предвкушало своё светлое будущее после изобретения машины времени, не подозревая, что счет их настоящего уже идет на минуты. В тот самый момент, когда за профессором закрылась металлическая овальная дверь, а огоньки на панели известили о начале перемещения, гул в зале вдруг стал невыносимым. Люди повскакивали с мест, зажимая уши, беспомощно ища пути спасения. Стивенс потянулся к машине, чтобы отменить команду, но весь зал дико качнуло, люди попадали как кегли, начался хаос. Агрессивная неизвестная планета была слишком близко к Земле, и последняя словно пятилась от неминуемой гибели.

Огоньки на панели сообщили об успешном завершении перемещения. За секунду до отправления он, словно в бреду, увидел ту гнусную гадалку. Нищета и забвение. Вздор! Профессор открыл дверь и с удовольствием втянул свежий воздух. От жары и нервов он едва не сошел с ума в том зале. Минуту он поснимал округу, комментируя, что сейчас он находится на том же месте пространственно, но, совершенно в другом времени.

– Далеко отходить не стоит. Все знают историю о задавленной бабочке… – он усмехнулся. – Я соберу пробы почвы, и вы сами убедитесь, что это не фокус. Если нам повезет, то в камеру попадут живые объекты, которые, надеюсь, меня не заметят, – он зачерпнул в пробирку землю и нехотя вернулся в машину. – Вот и все. Естественно, мы готовы предоставить машину для независимой экспертизы под нашим руководством, – говорил он в пустоту, набирая код отправления. Огни приветливо мигнули и вдруг засветились красным. Профессора снова бросило в жар, но теперь от ужаса. На панели высветилось то, чего раньше никогда не было и не могло быть:

«Точки возврата не существует».

Бессмертные.

– Иди туда, а я пойду в обратную сторону. Так мы быстрее всё обойдем и найдем счастье, – мальчик непринужденно ткнул в сторону горящего рассветом горизонта.

Девочка прикрыла рукой глаза от слепящего солнца, но всё равно согласно кивнула. Отличная идея – по отдельности они сумеют обыскать гораздо больше мест. Возможно, обойдут всю землю.

И они разбежались. Она, вприпрыжку, навстречу рассвету, а он, как и договаривались, в обратную сторону. Вскоре они были далеко друг от друга, а бескрайнее изумрудное поле, где еще минуту назад играли двое детей, вновь опустело. По траве пробегала рябь, но здесь не было ветра, это было дыхание самой земли. Здесь не было слез, не считая дождя. На поле были беспечность и покой, но дети убежали искать счастье, как и те, что были до них. И будут после. Дети любопытны, строптивы и слишком живы, чтобы оставаться здесь надолго.

Они скрылись за горами, вершины которых укрывали белоснежные облака. Перебежали реки, у которых не было берегов, и леса, где деревья помнили начало времен. Они убежали так далеко, как это было возможно и лишь тогда остановились и обернулись. Обернулись, чтобы понять, что заблудились и, возможно, навсегда потеряли друг друга.

Проходит время, они уже не так юны, но всё еще ищут друг друга. Жизнь за жизнью. Иногда им это удается, и они не расстаются до самого конца, а иногда нет, и тогда их век – это тягостный поиск, наполненный