– Это верно, – согласился Тимофей. – Но только один. Невиновные не должны от этого пострадать.

– Милосердие – одна из восьми рыцарских добродетелей, – сказал Карл. – Я уверен, что господин барон помнит об этом.

Тимофей в этом сомневался.

Навес караван-баши стоял рядом со входом в главную башню. Просторный и покрытый сверху белой тканью, а не ворохом соломы, он предназначался для самых уважаемых из числа тех гостей, кто не был достаточно уважаем, чтобы ему отвели покои в самой башне. Ткань также свисала с трех сторон, превращая навес в подобие шатра.

Когда барон со свитой был уже на подходе, из-под навеса вышел караван-баши. Он озабоченно оглядывался по сторонам, но, увидев столь внушительную процессию, остановился. Осознав, что процессия направляется к нему, караван-баши медленно попятился обратно под навес.

– Стой на месте! – приказал ему барон.

Караван-баши испуганно взглянул на барона, потом на свою охрану, которая внезапно показалась ему очень малочисленной, и снова на барона. Локерли указал на Тимофея, но караван-баши этого не заметил.

– В чем дело, господа? – спросил он, изо всех сил стараясь казаться спокойным и лишь чуточку удивленным.

У него это плохо получалось. Впрочем, когда к тебе приходит порядка полусотни людей с оружием в руках и суровым выражением на лицах, необязательно убивать сэра Жерара, чтобы не на шутку взволноваться.

– Вопрос к тебе есть, – ответил барон.

Караван-баши слегка выдохнул, но только слегка. Учитывая размах делегации, вопросец наверняка был еще тот. По знаку барона Тимофей выступил вперед с саблей в руках. За его левым плечом грозно маячил Карл.

– Скажите, баши, это ваша сабля? – спросил Тимофей.

Караван-баши скользнул по ней взглядом. Когда он заметил кровь на клинке, узнавание на его лице сменилось выражением панического ужаса.

– Где вы ее нашли? – прошептал он.

– В теле сэра Жерара, – ответил Тимофей. – И мы все хотим знать, кто ее туда воткнул. Так это ваша сабля?

Ответ, в общем-то, был начертан на лице караван-баши, однако тот старательно замотал головой.

– У тебя ее видели, – заявил барон и добавил, указывая поочередно на Тимофея и на долговязого крестоносца. – Вот он и вот он. Хочешь сказать, что они лгут?!

– Нет, нет, ни в коем случае, – караван-баши замахал руками. – Сейчас, сейчас.

Он быстро огляделся по сторонам, словно надеялся увидеть где-то спасительную подсказку. Наемники по знаку Локерли быстро выстроились вдоль навесов. Сам он тем временем прошел поближе к хозяину. Караван-баши вперил в него взгляд. Мол, спасай хозяина, начальник охраны.

– Сэр Жерар действительно мертв, – сообщил ему Локерли. – Сабля была воткнута в тело, но не все верят, что это ваша сабля. Барон верит.

Последняя фраза прозвучала как приговор.

– Если это вы его порешили, то могли бы и предупредить, – гораздо тише добавил Локерли. – У меня слишком мало людей, чтобы вас теперь защитить.

Это прозвучало как «теперь выкручивайся сам». Караван-баши кивнул буквально всем телом и, еще раз повторив специально для барона свое «сейчас», вихрем метнулся под навес. Вдоль «стен» стояли массивные сундуки. Те, что справа, были открыты. На их крышках и стенках висела аккуратно расправленная одежда.

Караван-баши бросился прямиком к ближайшему сундуку, да так, что чуть не нырнул в него с разбегу. Во все стороны полетели тряпки. Некоторые из них караван-баши быстро перетряс, но ни из одной даже самого простенького ножика не вывалилось.

На центральном столбе Тимофей приметил полосу белой ткани. Внезапный порыв ветра слегка расправил ее, позволив признать в ней перевязь. Барон ее тоже заметил.

– Угу, – произнес он таким тоном, каким он же сказал бы: «Ну вот, мне все ясно!»

Внимание барона не ускользнуло от остальных. Те, кто раньше видел самодельную перевязь на караван-баши, уверенно шептали другим:

– Смотри, та самая. Да точно она!

Наемники уже оглядывались на ворота, прикидывая, как бы половчее пробиться к ним. Однако ворота были заперты, и перед ними выстроился караул с оружием в руках. Караульные смотрели в их сторону.

Локерли, однако, сохранял полную невозмутимость. Скрестив руки на груди, он буравил барона хмурым взглядом. Его спокойствие передалось остальным. Наемники стали поувереннее. Крестоносцы негромко переговаривались, и в их речах – полушепотом и с оглядкой на барона – стали проскакивать высказывания, что мастер может оказаться и прав. Тряпка, может, и та, но не идиот же баши, чтобы так откровенно подставляться под удар. Уж ее-то он мог бы и припрятать в своих сундуках.

Правда, этот аргумент пока что разбивался о простой вопрос:

– Ну а кто тогда?

В поисках ответа крестоносцы оглядывались на Тимофея. Он тоже старался изображать уверенность, что у него получалось хуже, чем у Локерли, и про себя молился о чуде, которое, казалось, только и могло предотвратить грядущее кровопролитие.

– Сейчас, сейчас, – через плечо пообещал караван-баши, ныряя в следующий сундук.

– Если он собирается перетрясти весь свой груз, надо бы ему помочь, – громко проворчал барон. – А то мы его до самого вечера не повесим.

Караван-баши услышал. Ввинтившись во второй сундук так, что во все стороны полетели рубахи и штаны, он извлек еще одну белую тряпку. Быстро развернув ее, караван-баши вытащил на свет саблю.

По рядам собравшихся прокатился удивленный вздох. Сабля была точно такая же!

– Не может быть, – выразил общее мнение барон.

Он даже оглянулся на Тимофея, дабы убедиться, что сабля из его рук каким-то таинственным образом не перекочевала под навес.

– Извольте убедиться сами, – громко отозвался караван-баши, выходя с саблей из-под навеса.

Барон изволил. Караван-баши подбежал к нему и продемонстрировал саблю. Окинув ее внимательным взглядом, барон обернулся к Тимофею. Тот взял саблю у караван-баши и сложил вместе два клинка.

– Черт побери! – сказал барон. – Да они одинаковые.

В первый момент Тимофей был готов с ним согласиться. Затем он заметил отличия.

– Посмотрите, господин барон, – сказал Тимофей, поворачивая полученную от караван-баши саблю. – Здесь камня не хватает.

На гарде справа осталась только смятая ударом золотая оправа. Барон кивнул, показывая, что отметил это.

– И вот здесь, смотрите, потерто покрытие, – продолжал подмечать различия Тимофей. – А вот тут скол небольшой. Пожалуй, все. В остальном они одинаковы. Думаю, вот эта сабля, – он поднял ту, что сразила сэра Жерара, – была сделана позднее как копия той. Или, возможно, ее владелец больше берег свое оружие.

– И кто этот владелец? – спросил барон.