Господи, да это никак сестрицын приятель, с которым онасобралась на Канары. По голосу ему лет сто, на голубую мечту совершенно непохож.

Впрочем, это не мое дело, лишь бы Катьке нравился. Что ж емусказать-то?

— Собирается, — вздохнула я. — Чемодан уже приготовила.

— Значит, ничего не изменилось, я жду ее на даче, какдоговаривались, около десяти.

Он повесил трубку, а я плюхнулась в кресло, чувствуя, какпот градом стекает с моего лба. Какая к черту дача? А может, они договорилисьтам встретиться, ну, вроде бы как на конспиративной квартире, а уж потом поедутна Канары. Но ведь Катька собиралась ехать от меня? А если я все перепутала итип с гнусавым голосом вовсе не Катькина голубая мечта? Ну, надо же… миссия,которая до этого мгновения казалась забавной и легко выполнимой, вдруг сталаобрастать непредвиденными трудностями. Я с этим типом только по телефонуразговаривала, и то едва не умерла от беспокойства, а что же будет в ночномклубе?

Я перевела взгляд на часы, сердце мое сжалось, а я поняла,если не хочу опоздать к указанному Катькой времени, надо торопиться.

— О черт, — взвыла я и кинулась в ванную, затем вспальню, распахнула дверь шкафа и замерла с открытым ртом. Чего здесь только небыло… Такие наряды я разве что в кино видела. Плохое настроение с меня какветром сдуло.

Я достала черный костюм, облачилась в него, расчесалась,подумала и надела очки от солнца. Очень трудно заподозрить во мне подделку,остается лишь голос, но, в конце концов, мне необязательно там с кем-торазговаривать.

Через полчаса, заскочив в магазин и вернувшись с покупками,я вторично покинула квартиру и нерешительно огляделась. В то, что Катькадобирается на работу пешком, верилось с трудом. В гараже стояли «Жигули»девятой модели, но мне от этого не легче, раз я ни разу не садилась за руль.

Я подумала, что надо бы вызвать по телефону такси, и совсембыло собралась вернуться в квартиру, но тут из-за угла вывернула машина,проехала мимо, затем остановилась, сдала назад, дверь распахнулась, и парень сбородкой, радостно улыбаясь мне, спросил:

— Ты куда?

— Э-э… — начала я, а он мотнул головой и продолжил:

— Если в кабак, садись подвезу, мне в ту сторону.

— Спасибо, — проблеяла я, садясь рядом с парнем ипытаясь решить, знакомы мы с ним, то есть они с Катькой? На фотографиях еготочно не было. Он посмотрел на меня, подмигнул и предложил сигарету. Я некурила и лишь покачала головой, а он поинтересовался:

— Как жизнь? Давно тебя не видел.

— Нормально, — кашлянув, ответила я, стараясьподражать Катькиной интонации, но хорошо ли выходит, оценить не могла попричине сильного волнения.

— Выглядишь клево, — хмыкнул он. — Как тамМишка? — помолчав немного, вновь спросил парень, а я разозлилась, потомучто ни о каком Мишке знать не знала, и рявкнула:

— Отвяжись…

— Да ладно, — пожал он плечами. — Я ведь такспрашиваю… Я в чужие дела не лезу, хотя на Мишкином месте горячку пороть бы нестал.

— Заткнулся бы ты, честное слово, — не выдержалая, а он вдруг начал тормозить, только я решила, что бородатый разозлился ивознамерился выкинуть меня из своей машины, как с правой стороны увиделанеоновую надпись «Ночной клуб-»Лейла". Как раз в этом заведении пела моясестрица, и я, буркнув «спасибо», поспешно вышла.

Хоть Катька и называла заведение кабаком, а вслед за ней иее приятель, чье имя осталось для меня неизвестным, но, по крайней мере,снаружи клуб выглядел респектабельно. Старинное двухэтажное здание в центрегорода, крыльцо с большим козырьком доходило прямо до проезжей части, так что,выйдя из машины, сразу оказываешься под крышей. Чуть дальше охраняемая стоянка,фонари, имитировавшие газовые, весь фасад в огнях, дубовая, наполовинузастекленная дверь, а рядом с ней швейцар в ливрее.

— Ничего себе, — пробормотала я с легким намекомна панику, вздохнула и направилась к двери, решив держать себя в руках.

Швейцар при моем приближении взял под козырек и распахнулдверь, на вид ему было лет шестьдесят.

— Добрый вечерочек, Катрин, — сказал он.

— Добрый… — начала я и взвизгнула от неожиданности:старый хрыч больно ущипнул меня. Только я собралась заехать ему сумкой по носу,как прямо перед собой увидела Юрия Павловича, высокого, лысого, с невероятнооттопыренными ушами, хозяина данного заведения.

— О, Катерина, — сказал он, увлекая меня вхолл. — Очень кстати. Зинка на работу не вышла, придется тебе.

— Я не могу, — прохрипела я, ткнув указательнымпальцем в свое горло. — Охрипла.

— Вот черт… Что ж вы меня без ножа режете?

— Между прочим, я в отпуске, — напомнила я.

— Какой к черту отпуск? — рявкнул он. —Говорю, Зинка не вышла, вы что хотите… — Тут дверь за моей спиной хлопнула, и вхолл, точно ураган, влетела девица с огненно-рыжими волосами, в каком-тосовершенно невероятном платье салатового цвета. — Где тебя чертиносят? — напустился Юрий Павлович на вновь прибывшую.

— Юрик, все будет, — пьяно ухмыляясь, заявилаРыжая. — Двадцать минут, и я в полном порядке.

Девица исчезла в боковом коридоре, а Юрий Павлович длинновыругался ей вслед, взглянул на меня и махнул рукой, а я пробормотала:

— Я-то здесь при чем?

Юрий Павлович заспешил по тому же коридору, а я приняласьвертеть головой, потому что совершенно не знала, куда идти дальше. На счастье,в холле появилась молодая пара, я ненадолго задержалась возле зеркала, а затемнаправилась вслед за ними и оказалась в баре. За высокой стойкой работали двабармена, вдоль стен стояли круглые столики с бумажными фонариками, играла тихаямузыка. Что ж, по-моему, очень симпатично. Я взгромоздилась на стул возлестойки, подмигнула бармену и лишь после этого сообразила, что на мне защитныеочки, чертыхнулась, но снять их не рискнула. Бармен приблизился и спросил сулыбкой:

— Как обычно?

— Да, — кивнула я и принялась осторожноразглядывать публику.