Ещё один поворот.

– Нам туда? – спросил Вельзевул, показывая рукой.

– Ага. – Я кивнул. – Сейчас припаркуемся.

Кашпир, в своей манере, только молча улыбался.

Тут-то и начались осложнения.

Восточная Шахта – место последнего исчезновения. Кругом горы. И всё бы ничего, но это горы-растягушки. Они то вырастают, то уменьшаются – самым непредсказуемым образом. Спасибо, хоть не расширяются и не сужаются.

Мы подъехали к одной такой горе. Вдруг она стала меньше, и я увидел трёх копов. Они бродили по территории, огороженной жёлтыми лентами. Я тотчас дал задний ход. Мы припарковались за небольшой рощицей и затаились. Копы не подавали признаков жизни – видимо, не заметили нас, – но надо было соблюдать осторожность.

– Как же мы проникнем туда? – спросил Вельзевул.

Я похлопал его по плечу.

– Спокойно. Я же сам когда-то был копом, помнишь?

– Ты о тех двух днях исправительных работ? – уточнил дьявол.

– Вот-вот.

– Ты сбежал вечером первого же дня.

– Точняк. Но с копами я познакомился намного раньше. Будем ждать и наблюдать.

Я выбрался из мобиля.

Кашпир тоже вылез и подошёл ко мне.

– А потом?

– Наступит время обеда, – сказал я. – Они оставят самого глупого за сторожа и уйдут за пончиками. Накупят пончиков, съедят большую часть сами – пока коллега не видит, – а ему принесут всего пару штук. Пока они дойдут до переносчика, пока купят пончики, пока съедят их, пока вернутся… У нас будет минут сорок.

Вельзевул во всём любил точность.

– То есть мы проберёмся туда, когда два копа уйдут и останется один?

– Ага.

– Но как?

Я вынул микрофон, который захватил из дома. Я пользуюсь им на репетициях своей группы “Hard Boil”.

– Здравствуйте, – по-журналистски сказал я. – С вами Децэлитрус и передача о жизни копов-неудачников…

Вельзевул с Кашпиром улыбнулись.

Я подмигнул им.

– Только вначале надо немного подождать…

…Началась вторая половина дня.

Скоро яркость Купола начнёт падать, и, возможно, это принесёт какое-то облегчение. Но пока всё было по-прежнему: горячие лучи раскалёнными ножами ласкали кожу; ветер если и налетал, то редкими тёплыми порывами; пекло немилосердно, и так же немилосердно потели полицейские.

Мы притаились за горой. Иногда она увеличивалась, иногда уменьшалась, но не настолько, чтобы нас увидели. Я выглянул – посмотреть, на месте ли бравая троица. Да, все трое несли тяжкое бремя службы.

Я разглядывал их издалека и без бинокля, который я не додумался взять. Но и так было понятно, что эти копы – три волосатые обезьяны.

Маленький примат был шимпанзоидом и, вероятно, «шестёркой». Средний, орангутаноид, поведением и манерой ругаться походил на начальника. А Большой, гориллоид, всё время молчал и делал то, что ему говорят. Я был уверен: за сторожа оставят именно его.

Мы стояли и ждали. Вельзевул принёс из мобиля бутерброды. Мы жевали их неспешно и сосредоточенно, но всякому бутерброду приходит конец.

А ожидание всё продолжалось.

Не знаю, сколько мы так простояли, – должно быть, часа три. Макушки напекло, ноги ныли. У меня даже закралось подозрение: а вдруг эти копы из числа нерадивых? Ну, то есть порядочных.

Но тут Кашпир тронул меня за плечо.

Я обернулся и посмотрел на призрака. Он показывал на поляну. Я перевёл взгляд туда и облегчённо вздохнул.

Средний давал указания Большому. До меня доносились лишь обрывки фраз.

– …быстро сходим, – говорил Средний. – Ты… постоишь тут.

– Почему я…?

– Потому что… Мы скоро вернёмся, и… Ясно?

– Ясно.

– Никого не пускай… Мы тебе… пончиков.

– Хорошо…

– Ну вот и… Давай.

Средний ещё что-то сказал. Потом они с Маленьким пошли к переносчику.

Переносчик – это устройство для быстрого перемещения. Он раскладывает вас на молекулы и проталкивает по невидимой, неосязаемой дорожке к другому переносчику, где вас собирают. Процедура необычная, к ней надо привыкнуть. Зато пять секунд – и вы на месте. Переносчики стоят на каждом углу. Заплатите всего 1/8 души и переноситесь на здоровье, это совершенно безопасно. Сейчас. Поначалу были какие-то несчастные случаи с троллями и эльфами, но поначалу всегда так. Наука требует жертв.

Переносчик, к которому шли копы, стоял у входа в шахту. Белая кабинка смотрелась здесь так же уместно, как айсберг посреди пустыни. Маленький коп зашёл в левый отсек переносчика, Средний – в передний. Ещё пять секунд ожидания, две вспышки – и копов не стало.

На всякий случай мы ещё немного пождали, а потом осторожно вышли из-за горы. Большой коп нас не замечал: он вытянулся в струнку и смотрел в другую сторону.

Я шепнул Кашпиру и Вельзевулу, чтобы они разошлись. Кашп побежал налево, Вельз – направо. За то время, что ждали, мы подробно изучили карту местности и проработали план действий.

Чтобы всё было правдоподобно, я включил микрофон и, размахивая им, как флагом, направился к копу.

Тот заприметил меня, когда я был шагах в пяти от него. Он медленно повернул голову, нахмурился, подумал и сказал:

– Вам сюда нельзя.

Я улыбнулся так широко, как мог.

– Здравствуйте.

Одну руку я протянул копу, а второй, с микрофоном, ткнул ему в обезьянью морду. Он отшатнулся.

– «Полицейское радио», – начал вещать я. – Программа «Копы на дорогах». Меня зовут Децэльбрус. Какая удача, что я встретил здесь такого бравого парня, как вы. Не дадите ли небольшое интервью?

Большой недоверчиво разглядывал меня. Пусть разглядывает, если хочется. Главное, чтобы он не смотрел назад: Кашп и Вельз уже приступили к делу.

– Вам нельзя здесь находиться, – сказал Большой, но уже менее уверенно.

Я держал руку протянутой.

– Очень рад, что вы согласились помочь. Как вас зовут?

Коп, кажется, соображал. Но дело шло туго. В конце концов он сдался, пожал своей лапищей мою и ответил:

– Свузан, но…

– Отлично, Свузан. Я уже вижу, как это будет, да: бесстрашный Свузан в одиночку охраняет место преступления. Он не боится опасностей. Он смотрит им в лицо и смеётся. Он один стоит тысячи…

Свузан чуток смутился.

– Вообще-то нас тут трое.

– О, прекрасно. Расскажите мне о ваших коллегах. Как их зовут? Какие у них звания? Как вам работается вместе с ними? Какая атмосфера…