Свузан не замечал ничего вокруг. Наверное, он думал о своём звёздном часе. О том, что после долгих мучений настал его день. Эта передача и этот говорливый Децэльбрус сделают его мегазвездой. У него появятся поклонницы. Его будут приглашать на передачи. Он станет зарабатывать столько денег, что сможет бросить работу. Уйдёт из полиции, громко хлопнув дверью…

Ясные очи Свузана заволокла пелена мечтаний.

А я незаметно наблюдал за тем, что происходило у нас под боком. Кашпир, как крот, потерявший очки, ползал по земле с анализатором. Вельзевул, присев на корточки, подменял цветок. Свузану достаточно мельком глянуть в их сторону, чтобы…

Вдруг полицейскому нестерпимо захотелось чихнуть. Он начал поворачивать голову. Ещё миг, и он увидит моих приятелей за работой!..

Я подскочил к копу и сунул ему под нос микрофон. Свузан удивлённо посмотрел на микрофон, потом на меня. Но чихать расхотел.

– Расскажите о вашем детстве, – протараторил я. – Нашим зрителям будет безумно интересно узнать о нём.

Свузана словно ударили по голове молотом. Коп никак не реагировал, лицо его ничего не выражало. Он безнадёжно тонул в водах счастья.

– К-конечно, – заикаясь от счастья, произнёс он. – Когда я пошёл в садик…

– С самого начала, если можно.

– Ну хорошо. – Свузан покраснел, но справился с собой и заговорил – спокойным глубоким голосом учёного мужа: – Моя мамочка говорит, что я подавал большие надежды, ещё когда кувыркался у неё в животике…

Я вполуха слушал трепотню полицейского и наблюдал за Кашпиром. Он встал, отряхнулся и подошёл к Вельзевулу. Затем они оба повернулись ко мне и замахали руками. Это был знак к отступлению.

– Отлично, просто отлично, – сказал я Свузану, для которого окружающий мир перестал существовать. – Вы чудесный собеседник. Спасибо за информацию. Слушайте «Копов на дорогах». Ваше интервью будет в следующей программе.

Свузан резко замолчал. Выражение его лица изменилось: из звезды он опять превратился в копа. Его глаза сердито буравили меня из-под бровей.

«Что-то заподозрил? – подумал я. – Или недоволен тем, что его прервали?»

– Мне пора, – сказал я, стискивая Свузану руку. – Время поджимает. Вы знаете, как это у нас, журналистов, бывает.

Я тряс его руку и вешал ему лапшу на уши до тех пор, пока Кашпир с Вельзевулом не спрятались за горой.

– До свидания. Рад был пообщаться.

Я уже собрался уходить, когда раздался чей-то голос:

– Эй, Свузан, кто это там?

Я обернулся и увидел двух копов с пончиками.

– Не могли подождать, что ли? – пробормотал я.

– Ась? – не понял Свузан.

– Пока.

Я помахал ему ручкой и сделал ножки.

– Свузан, что… Держи, держи его!

Я обернулся и увидел, как к большому копу подбегают коллеги. Тот не двигался с места.

– Кто это такой? – спросил взбешённый Средний.

– Репортёр, – спокойно ответил Свузан.

– Ты что, забыл? Нам запрещено общаться с репортёрами!

– Успокойся, он не спрашивал об исчезновениях – он интересовался мной.

– Тобой? – Средний был изумлён.

– Обо мне расскажут в «Копах на дорогах»!

– Цветок на месте! – громко крикнул Маленький.

Средний ткнул пальцем в живот Свузану.

– Ну, если бы с цветком что-то случилось…

Свузан убрал его руку.

– Расслабься. – Большой коп вовсю ощущал себя «звездой».

– Что ты себе позволяешь? – не на шутку рассердился Средний.

– Ты просто завидуешь мне.

– Ах, вот как…

Что было дальше – не знаю. Я больше не оглядывался, а голоса полицейских вскоре затихли.

Кашп и Вельз ждали меня в мобиле. Я запрыгнул на водительское место. «Конь» лихо развернулся и вылетел на дорогу – так снаряд вылетает из пушки. Я дал газу, устраивая завесу из пыли. Она скрыла нас от глаз копов, и мы помчались по хайвэю.

Track 5 “The Road to Hell”[5]

Когда мы отъехали достаточно далеко, я сбросил скорость. Указатели «Highway to Hell» по правую руку от нас чуть замедлили свой бег. На Куполе появились облачка – кучерявые кочевые. Хотелось надеяться, что они предвещают вечернюю прохладу.

Я закурил три новые сигары и спросил:

– Ну как, ребята, всё прошло гладко?

Кашпир широко улыбнулся и кивнул, а Вельзевул молча показал мне прозрачный пакет, в котором лежал цветок.

– Надеюсь, это настоящий?

– Нет, Дец, настоящий остался там. Я просто посмотрел на него, но трогать не стал.

– Чудесно, Вельз, чудесно. Отдай цветочек Кашпу.

Вельзевул обернулся и протянул Кашпиру пакет. Тот взял его и принялся вертеть в руках, внимательно разглядывая цветок.

– Можешь что-нибудь о нём сказать? – спросил я.

– Не больше, чем по голограмме, – ответил Кашпир. —

Нужны тщательные исследования.

Тесты.

– Много тестов?

– Возможно.

Если найдём в нём что-то необычное.

– Например?

Не отрывая взгляда от цветка, Кашпир пожал плечами.

– Пока не знаю…

Не исключено, что это очень редкий вид.

Или чей-то символ, знак.

Какой-нибудь мафиозной группировки.

Или…

Кашпир замолчал. Он всё ещё рассматривал цветок. Было похоже, что срезанное растение гипнотизирует его.

– Или? – переспросил я.

– Или дело не в самом цветке.

– Как это не в самом? Ты о чём?

Кашпир положил пакет с цветком на колени, и я облегчённо вздохнул. От заинтересованности моего друга цветком веяло чем-то… странным. Я почувствовал какое-то внутреннее напряжение. С чего бы? Волнуюсь я не чаще, чем соблюдаю правила дорожного движения.

– Кто знает, – произнёс Кашпир. —

Может, дело в насекомых, живущих на цветке.

Или в инструменте, которым его срезали.

– А чем, по-твоему, его срезали?

– Чтобы сказать точно, нужны исследования.

Но вообще…

Похоже, чем-то острым.

Или заклинанием.

– А не тем ли самым заклинанием, после которого остались энергетические сгустки?

– Вряд ли. – Кашпир покачал головой. —