litbaza книги онлайнТриллерыФотография из Люцерна - Уильям Байер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 76
Перейти на страницу:

– А тебя здесь не было?

– Я уезжал в Лос-Анджелес, к детям. Когда вернулся, Шанталь уже съехала.

– Какая она была, Джош? – спрашиваю я, и он озадаченно поворачивается. – Если ты соорудил для нее все это, то, должно быть, хорошо ее знал.

– Она не из тех людей, которых можно хорошо знать. Таких как она понять сложно.

– То есть?

– А ты любопытная… – Я киваю. – Ну, само ее имя, Шанталь Дефорж. Псевдоним, скорее всего. А как ее звали на самом деле? – Он пожимает плечами. – Я не знаю. Полагаю, никто из ее друзей не знал.

– Это необычно.

– Она и сама – необычная. Достаточно посмотреть на ее вещи. Шанталь говорила, что испытывает от всего этого наслаждение.

С тех пор как я въехала, то и дело ловлю себя на фантазиях о том, что происходило здесь прежде. Воображение рисует яркие картины: стоны наслаждения и боли; цоканье высоких каблуков; обнаженные рабы, ползающие у ног госпожи; бандажи, трости, плети, аккуратно и угрожающе разложенные на столе; щелчок наручников, запах кожаных масок и человеческого пота. Во всех этих картинах есть что-то непристойное, – но и влекущее.

Мне нравится исследовать отклонения. Один из моих спектаклей – замысловатая история убитой проститутки в сопровождении песен эпохи Веймарской республики. Именно этот перформанс и принес мне некоторую известность. Такое же ощущение притягательности порока побудило меня сохранить в лофте решетку и настенный андреевский крест.

– Не думаю, что женщина бы стала госпожой, если ей такое не по нраву.

Джош выключает сварочный аппарат и поворачивается ко мне.

– Если верить Шанталь, некоторым нравилось, некоторым нет. Иногда этим занимаются попросту ради денег. – Он некоторое время молчит. – Ты хотела знать, какая она? Красивая, образованная, воспитанная. Профессионал в своем деле, говорила, что она работает в сфере сексуальных услуг, но собственно сексом с клиентами не занималась. Не знаю, где она сейчас и чем занимается, однако я совершенно уверен: у нее все отлично. Она распродала все свои вещички, а потом очень быстро уехала, – похоже, решила начать новую жизнь.

Как и я.

– Готово. – Джош встает и дергает, проверяя, отремонтированную дверь. – Попробуй.

Толкаю решетку туда-сюда.

– Тяжелая.

– Ну, так это сталь. – Он поворачивает в замке ключ. – Посади сюда кого-нибудь, запри, – и никуда не денется.

Я протягиваю чек, и Джош вслух читает мое имя:

– Тесс Беренсон. Интересно было бы посмотреть твои спектакли. – У входной двери он мнется, потом все же говорит: – Не стоит просто так развлекаться с этой камерой. Люди нервничают, если их запирают. Но если тебе нравятся такие игры… ну, наслаждайтесь!

В этот момент Джош похож на официанта, расставляющего тарелки. Он коротко ухмыляется и идет к лифту.

Доктор Мод внимательно слушает, как я описываю ей сцену с Джерри.

– Вы все сделали правильно. Думаю, год назад вы бы сорвались, а сейчас смогли побороть себя и не наделать глупостей. Умница.

Я говорю ей, что не чувствую, что с Джерри покончено. Наоборот, радость, которую я испытала в самом начале, очень быстро привела к депрессии. Разрыв теперь воспринимается мной как личная неудача, в которой я виновата не меньше, чем он.

– Вы просто оплакиваете свою любовь, Тесс. Со временем вы сможете смотреть на вещи здраво, и когда-нибудь, возможно, вы станете друзьями. Пока же вы делаете все правильно – погружение в работу вам поможет.

Я описываю «Монолог»; она слушает меня очень внимательно.

– Крайне интересная идея. В меру серьезного и сатирического. Думаю, не надо делать миссис Z слишком мерзкой. Сделайте ее объемной. Да, в ней много эгоизма, самолюбования; да, она плохо разбирается в жизни. Однако когда она сорвется, пусть зрители не испытывают злорадства. Тогда получится героиня, которая одновременно внушает отвращение и жалость.

Глава 3

Вена, Австрия. Январь 1913. Идет снег.

«Ронакер», уютная венская кофейня в пору ее особой популярности среди окружения Зигмунда Фрейда.

В кафе послеобеденное затишье, и большинство маленьких отделанных мрамором столиков пустует. Со сводчатого потолка свисает пыльная хрустальная люстра. В воздухе плывет смешанный аромат кофе, шоколада и табачного дыма. В подставке аккуратно выложены газеты. В нише – бильярдный стол. Черно-белый кот вынюхивает на полу объедки.

Напряженный молодой человек – именно он преследовал Лу Саломе на Франценринг – сидит за столиком и что-то рисует на листе картона. Папка с акварелями спрятана под стул – подальше от глаз. На нем все тот же старый костюм, шейный платок и пара драных туфель. Каждый раз, когда звенит дверной колокольчик, он с надеждой оборачивается. И каждый раз разочарованно возвращается к рисунку.

Наконец входит Лу. На ней все та же меховая шуба. Едва молодой человек видит женщину, он прячет рисунок, порывисто поднимается и уже не отводит взгляда, от которого ей не по себе.

– Добрый день, фрау Саломе. Большое спасибо, что согласились прийти, я очень признателен. И, если честно, слегка удивлен.

Она хмурится.

– Вы полагали, я не приду?

– Что вы! Ну, конечно, я не сомневался, что придете. То есть я хочу сказать, что…

– Вы послали мне вежливую записку с извинениями. Я пришла. Куда лучше вести себя деликатно и ненавязчиво, чем гоняться по улицам за замужней дамой среднего возраста.

– Еще раз, простите меня. Я… я не знаю, смогу ли объяснить.

Она останавливает его взмахом руки и подзывает официанта. Он приветливо кланяется и она заказывает кофе по-венски.

– А теперь расскажите, – обращается она к молодому человеку, – что я могу для вас сделать?

– Я надеялся, вы согласитесь со мной побеседовать.

– На какую-то определенную тему?

– О, их так много.

– Вы просили о встрече. Так объясните, зачем. Или, как говорят в определенных кругах, выложите, наконец, карты на стол.

– Карты?

Он смотрит на акварель, затем на папку у своих ног. Ему так хочется открыть ее и показать гостье то, что находится внутри. Он кладет папку на стол, так, чтобы она видела, – а потом решает начать издалека.

– Думаю, вы меня не помните… Но в день вашего приезда на вокзале Вестбанхоф мы столкнулись лицом к лицу. У вас был большой багаж. Я хотел предложить помощь, но вы уже окликнули носильщика. Я пытался продать вам свою акварель. – Он хлопает ладонью по папке. – Дама, с которой вы приехали, остановилась на минутку посмотреть рисунки, – а вы сразу ушли.

– Наверно, я думала о своем.

– Но кажется я заметил презрение.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?