— Ты на машине приехал?

— Да. Чуть не запутался в ваших домах. У меня, оказывается, тетка в соседнем доме живет, прикинь. Я по привычке туда заехал.

— А торт где взял в такое время?

— Там, в начале проспекта. Ты такой любишь?

Я не очень любила «Птичье молоко».

— Люблю.

— Сладкоежка, значит.

До меня дошло, что я так его и не поблагодарила.

— Спасибо. Тебе не стоило…

— Для хорошего человека ничего не жалко, — перебил Руслан.

Перекрестье взглядов «я-кое-что-знаю» и «ты-мой-идеал» и молчание. Кончик ленты в моих руках постепенно превращается в лохмотья. Что-то происходит…

«По синему морю к зеленой земле плыву я на белом своем корабле…»

Руслан, ухмыльнувшись, достал из кармана брюк мобильник неизвестной марки и ответил на вызов. Заговорил на чеченском. Просто заговорил, а мне казалось, он поет песню. Никогда в жизни не слышала более мелодично звучащего языка. Он был насыщен мягкими звуками и как-то… подходил говорившему. То и дело в разговоре Руслан употреблял русские слова, звучало забавно. Прислушиваясь, я молила Бога, чтобы в кухню не зашел Кирилл или, чего хуже — мама. Она боялась кавказцев еще больше меня и, думаю, ей не спалось бы так спокойно, знай она, что в ее квартире находится живой чеченец.

— Ладно, я поехал, — Руслан, закончив разговор, отставил пустой стакан и поднялся.

— Спасибо, что навестил, — я тоже встала и проводила его до двери, теперь уже не веря, что сказка закончилась, и он уходит, возможно, навсегда.

Пока Руслан дожидался лифта, я стояла на пороге. Думала, он скажет, что мы еще увидимся или даже назначит настоящее свидание. Напрасно.

— Пока, до связи, — молвил он и зашел в кабину.

Я кивнула в ответ. Пока двери не закрылись, мы смотрели друг на друга, словно держались за руки, и мне показалось, он глубоко задумался, что-то решал для себя.

В тот вечер я просидела в игре до часа ночи, ожидая, что Руслан зайдет и напишет что-нибудь по поводу нашей встречи. Не зашел. Не зашел и на следующий день, и я восприняла его отсутствие как отставку. Состояние безответной влюбленности для меня не впервой, и я была готова страдать, зная, чем это в итоге закончится: сегодня жить без него не могу, а через месяцок-другой переломаюсь, как наркоман, и выберу очередной недосягаемый идеал. Но пока идет ломка…

Через день после нашей встречи в разгар урока истории, когда французы несмотря на холод и оскудевшие запасы продовольствия упрямо подступали к Москве, мне на мессенджер упало сообщение:

«Привет! Как торт? Занята сегодня?»

Я тут же полностью отключилась от реальности, забыв о французах и горящей столице. Кому нужны эти давно умершие французы, мне пора выстраивать собственные наполеоновские планы!

«Торта уже нет:) Сегодня не занята».

Через несколько минут мобильник поймал предложение встретиться у Охотного Ряда. Есть на свете счастье! Все оставшиеся уроки прошли как в тумане: французов гнали в шею, из амебы развивался гомо сапиенс, излучение излучалось… А я мысленно была уже на Манежной площади, рядом с ним.

Руслан, сама строгость и элегантность в черном пальто, темно-синих вельветовых брюках и синих тимберлендах, поджидал меня рядом с памятником маршалу Жукову, неспешно прохаживаясь взад и вперед. Я искренне понадеялась, что в его планах нет посиделок в кафе. Тогда не придется снимать верхнюю одежду и позориться одним из старых свитеров.

После обмена приветствиями я поинтересовалась, что мы будем делать.

— А что ты хочешь? — галантно спросил Руслан.

— Ну… — я на мгновение задумалась. — Давай просто пойдем прямо.

Свидание! Настоящее свидание! Первое за семнадцать лет. И как профана в этом деле, меня мучил вопрос: мы встречаемся или нет? Мы — пара или все же друзья?

Руслан не пытался меня обнять или взять за руку, мы просто кружили по Красной площади, болтая о том о сем. Читая в его взгляде интерес к моей персоне, я панически боялась обмануться.

— Я сегодня без машины. Давай провожу? — предложил он через пару часов, видимо, поняв, что я готова гулять пока ноги не отнимутся. — Идем до «Александровского сада»?

Дойдя до «Сада», Руслан сказал:

— Идем до «Арбатской»?

Я согласилась, хотя уже порядком устала. Но за ним я могла идти и до МКАДа. От «Арбатской» было решено идти уже до проспекта, до дома, а это еще пара-тройка километров.

С ним было интересно. Иногда мы хохмили и смеялись, но инициатором шуток чаще выступала я.

— У меня из-за тебя щеки болят, — пожаловался Руслан. Лучший комплимент в моей жизни.

Сам он предпочитал удивлять меня любопытными фактами, новинками игрового рынка и кино, рассказывал забавные случаи из жизни своих родственников, которых, как оказалось, у него столько, что пальцев обеих рук не хватит, чтобы пересчитать.

Однако у подъезда, когда пришло время прощаться, Руслан умолк и задумался.

— О чем? — спросила я.

— Об одном важном деле, — уклончиво ответил он.

— Ты по ходу скрытный. Может, ты — тайный агент?

— Ага. Или человек-паук. Или вампир, — усмехнулся он и, помолчав, добавил, серьезно глядя мне в глаза: — Ты смешная. Нет, скорее забавная.

Эти слова звучали почти как признание.

— Ты тоже ничего, — сказала я как можно небрежнее.

Руслан засунул руки в карманы пальто, все еще не отрывая от меня загадочного взгляда. Я снова отступила, разорвала незримое сцепление «рук» между нами, опустила взор.

— Ладно, я пошел?

— Давай.

— Давай.

— Пока!

— Пока!

Тут мы оба снова прыснули со смеху.

— Иди уже, генерал, — Руслан кивнул на дверь подъезда. — Тебя ведь ждут. Увидимся!

Я зашла в дом и, когда дверь закрылась, помчалась на пролет между первым и вторым этажом, чтобы еще раз на него посмотреть. Сердце отбивало рок в висках и в груди. Руслан быстрым шагом пересекал двор, но вдруг остановился и обернулся, словно почувствовал мой взгляд. Без сомнения, он заметил меня в окне, потому что махнул рукой и заспешил дальше по своим секретным делам.

«Увидимся!»

К вечеру я окончательно убедила себя, что нравлюсь ему, и мы будем встречаться. Настроение было отличное, я порхала по квартире и даже приготовила пирог — к немалому удивлению Кирилла.

— У нас праздник? — спросил он, с преувеличенным подозрением осматривая результат моих кулинарных стараний. — Или ты все же решила меня отравить?

— Живи пока, — пошутила я в ответ и отрезала ему здоровенный кусок.